Теперь я чувствую, что живу (СИ)

Джагхед сходил с ума от беспокойства. Бетти отсутствовала уже два часа, её телефон был сиротливо оставлен на диване с полностью разряженной батареей. Элис наматывала круги по кухне, стараясь держать себя в руках: она знала, что у Бетти бывают нервные срывы, во время которых ей необходимо побыть одной, но куда её могло занести в такую непогоду?

— А папа куда делся? — Джагхед решил предпринять неудачную попытку отвлечь Элис глупыми вопросами.

— Колет дрова для камина на заднем дворе, — рассеяно ответила Элис, продолжая своё бесполезное занятие.

«Наверняка уже километров десять накрутила вокруг этой долбаной столешницы!» — подумал Джаг. Его состояние тоже было на пределе, но бесконечное мельтешение Элис по кухне его ужасно нервировало. Он резко встал с дивана, выпуская из рук «мёртвый» телефон Бетти, который он всё это время держал как амулет, и быстрым шагом направился в прихожую.

— Я уверена, она скоро придёт, тебе не стоит идти на улицу, Джагхед! — скомандовала Элис.

— Мамуля, я сойду с ума, если увижу ещё пару десятков твоих кругов вокруг стола, — раздражённо ответил Джагхед, натягивая куртку. Поймав себя на мысли, что его реплика могла прозвучать грубо, он натянуто улыбнулся Элис, и направился к выходу.

Распахнув дверь настежь, он вздрогнул от неожиданности и одновременно от радости: на пороге стояла Бетти с поднятой на весу рукой, которой так и не успела постучать в дверь.

— Бетти, — с облегчённой улыбкой выдохнул Джаг, — скорее заходи в дом.

— Элизабет! Что это ещё за фокусы?! Мы тут извелись, гадая, куда тебя могло занести! — Элис подбежала к дочери, помогая Джагхеду снять с неё верхнюю одежду.

— Я в порядке, не нужно всей этой суеты, мам! — запротестовала Бетти, закатывая глаза.

— У тебя синие губы, а руки какие ледяные! Дурочка, чем ты думала вообще! — Элис принялась растирать ей руки, которые Бетти перестала чувствовать ещё час назад. Она действительно перемёрзла, по мере того, как тело привыкало к теплу, её начал пробирать озноб.

— Элис, сейчас не лучшее время для очевидных нотаций, лучше приготовь ей горячее какао, желательно с добавлением чего-то покрепче, — Джагхед максимально вежливо пытался уберечь Бетти от несвоевременной материнской гиперопеки.

Элис поспешила на кухню, тем временем Джагхед подвёл Бетти к камину, усадил на тёплый ковёр и накрыл сверху шерстяным пледом. После такого контраста температур у Бетти закружилась голова, а ноги стали совсем ватными. Джаг крепко обнимал её, пытаясь разогреть руками её покрасневшие пальцы. Очень болезненная чувствительность начала возвращаться в обмороженные конечности, но растирания помогали немного притупить боль.

— Вот твоё какао, милая, — заботливо произнесла Элис, протягивая чашку с горячим ароматным напитком. Бетти протянула трясущиеся руки к маме, и, вручив дочери чашку, Элис ласково погладила Бетти по волосам.

— С зефирками, — чуть слышно пролепетала Бетти при виде огромной шапки из маленьких маршмэллоу.

— Конечно, дорогая, и ещё с корицей, ванилью, имбирём и кардамоном, как ты любишь, — прощебетала Элис, отчего Джагхед с большим усилием подавил желание закатить глаза от очередного контраста настроений мамы Бетти.

Элизабет сделала большой глоток, и закашлялась, горячее какао обожгло горло.

— Там что, ещё и алкоголь какой-то? — хрипло спросила Бетти, ловя обожжённым ртом воздух.

— Да, немного виски из фляги ЭфПи, это поможет тебе согреться.

— Неплохо, конечно, но лучше бы это был бренди.

Джагхед улыбнулся, и поцеловал Бетти в висок. Он был так рад её возвращению, что решил не обременять её никакими расспросами. Если она захочет — обязательно поделится. А сейчас главное — согреться.

Элис же решила пойти другим путём

— Где тебя носило? Куда вообще можно было попереться в такую погоду?

Бетти отхлебнула согревательного ароматного снадобья, и почувствовала, что постепенно оттаивает. Щёки загорелись румянцем, синюшность на губах сменилась алым оттенком.

— Я была на кладбище на могиле отца, — уверенно ответила Бетти.

— Что? — почти бесшумно выдохнула Элис. — Зачем? Зачем ты ходила на эти руины, ты же сама разбила его надгробие кувалдой! Я думала, ты для себя закрыла этот вопрос…

— Я закрыла, мама.

Бетти пыталась подавить нарастающее внутри раздражение, и, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, продолжила:

— Наверное, все уже давно догадались, что мне «не очень хорошо» в последние дни, если выражаться корректно. И в связи со своей предрасположенностью к тяжелым душевным переживаниям, я на протяжении многих лет стараюсь искать способы в них разобраться. Я осознаю, что в смерти отца Вероники есть моя вина, но я совершенно не испытываю её по отношению к нему. Я ненавидела Хирама Лоджа, он был чудовищем для меня и для большинства из нас, но он был папой моей подруги. И все эти дни я жаждала разделить с ней её боль.

— И ты решила проверить…? — осторожно начал Джагхед.

— Да, — виновато ответила Бетти. — Но я провела эксперимент, и проверила ещё кое-что.