Теперь я чувствую, что живу (СИ)

— Ты ведь не думала, что я брошу тебя в этом кровавом болоте одну?

— Мама, говори, что ты сделала! — не унималась Вероника. Страх начал подбираться к горлу, выталкивая обратно кофе с круассаном.

— Как только ты мне позвонила, я подключила все свои связи. Персонал Хирама уволили и очень хорошо им заплатили за «короткую память». Можешь быть уверенна, никому и в голову не придёт что-либо взболтнуть…

— Мам! Это безумие! Так нельзя! Мы не можем…

— Мы можем, Вероника, — строго заявила Гермиона. — Так нужно. Знаешь, чего мы не можем? Позволить из-за какого-то несчастного случая испортить тебе жизнь, понятно?

— Какого-то?! Ты в своём уме?! — Веронику накрывала истерика, поднос с едой опасно пошатнулся, едва не опрокинув на постель стакан с кофе.

— Послушай, детка, — голос Гермионы смягчился, её рука накрыла руку дочери, призывая её успокоиться и сосредоточиться. — У тебя ещё вся жизнь впереди. Я отведу тебя к прекрасному психологу, который помог мне в своё время справиться с жуткой депрессией.

— У меня не просто какая-то там депрессия! Я убила человека, мам! И не случайного прохожего, а своего родного отца!

— Я тоже убивала, Вероника. Ты знаешь, я тебе говорила…

— Подставной шериф и по совместительству твой любовник, разве это можно сравнивать?

— Нет. Конечно, нет. Но у меня были чувства к этому мужчине, хоть и не глубокие. В любом случае, бесследно для моего психического здоровья это не прошло. Я до конца жизни буду сожалеть о том, что натворила. Но ответь мне честно, дорогая: ты действительно жалеешь, что сделала это? Или в глубине души ты понимала, что так было нужно?

Вероника не могла ответить на этот вопрос. Разумеется, первое, что приходило в голову, — это, конечно, сожаление о содеянном. Но если задуматься хорошенько, она больше не знала, что такое отцовская любовь, причём уже очень давно. Она не раз задумывалась о том, что Хирам просто не способен на любовь, только на собственничество. А это означает, что её отец был таким же психопатом, как и Чёрный капюшон, только маниакальность его проявлялась не в истреблении отдельных личностей, а в неукротимом желании прибрать к своим рукам весь мир. И Ривердэйл был бы только началом. А это тысячи ни в чём неповинных человеческих душ.

— Ты можешь не отвечать, — заботливо произнесла Гермиона. — Твои эмоции говорят за тебя. Тебе больно, но ты понимаешь, что оказала услугу целому городу. Теперь люди вновь его облагородят, заживут как раньше. И это целиком твоя заслуга.

Веронике было тошно от этого разговора. Как можно искать хорошее в убийстве отца?

— Что дальше? Каков план? — безучастно поинтересовалась она у матери.

Сейчас Гермионе предстояло преподнести дочери самую тяжёлую и ключевую часть информации, предложенной адвокатом.

— Поскольку ваш поход на «Lodge Tower» обернулся двойной трагедией, адвокат Качински видит единственный вариант: повесить убийство на Реджи, который героически принял вашу сторону, после чего охрана открыла стрельбу, уничтожив предателя.

Вероника закрыла глаза, пытаясь не потерять рассудок от только что услышанного зверства. А тем временем Гермиона продолжила:

— Я знаю, как это звучит. Но, дорогая, Реджи уже не вернуть. Поверь, его имя и его память не осквернятся в умах людей, которые об этом узнают. Для всего Ривердэйла он будет героем…

— Это всё какой-то пиздец, мама. Я не готова к такому, я не буду выступать в суде с этой чудовищной ложью! — неистово затрясла головой Вероника.

— Не беспокойся об этом, — ровным голосом ответила Гермиона. — У нас есть ресурсы, чтобы заставить судью не задавать лишних вопросов. От тебя ничего не потребуется. Я рассказала тебе лишь для того, чтобы ты была в курсе и ничего не испортила.

— Они всё равно будут искать свидетелей! А как объяснить бабушке и Эрмосе? Сестрица уж точно это так не оставит…

— На случай осложнений мы подготовим твоих друзей. Эрмоса вписана в завещание, ей незачем бороться за справедливость, её наследство составляет сотни миллионов долларов. Как и твоё. Поэтому, я бы не стала беспокоиться на её счёт. А бабушка не сильно расстроится. Они с сыном не общались больше семи лет, к тому же, у неё прогрессирующая деменция. Всё складывается как нельзя удачно.

Вероника презрительно хмыкнула. Как бы отвратительно это ни звучало, но всё действительно сложилось «удачно». Отец убит её руками, Реджи поймал пулю в сердце, и теперь посмертно окрещён убийцей (или героем?). Камеры наблюдения и записи с них уничтожены. Персоналу уплачены огромные взятки. Так же немалую сумму мама выложит судье и адвокату.

Брак с Чедвиком себя исчерпал, и то, что его не оказалось в числе свидетелей — просто невообразимое чудо. Осталось придумать, как оформить бумаги на развод, и не присутствовать на нём лично.

Что о ней думают её друзья? Сколько ей понадобится времени на восстановление? Одному Богу известно. Но в Ривердэйл она вернётся не скоро.

Ривердэйл, 5:00 вечера.