Теперь с тобою вместе я(с)

И Вера отступила, понимая, что сейчас толку не будет от её расспросов.

Всё равно, очень скоро выяснится причина нервозности подруги и адрес их маршрута.

Офер сидел в машине, крепко зажав своими огромными ручищами руль, с мрачным видом и только буркнул что-то Вере, не то приветствие, не то, поздравление…в какое сравнение это могло идти с прошлым годом, когда он стоял рядом с Галем возле столика в ресторане и широко улыбался.

Вера сидела на заднем сиденье и смотрела в окно автомобиля, который стремительно катил на север.

Офер с Наташей, оба надувшись, упорно молчали.

Так они и ехали какое-то время, не говоря друг другу ни слова.

— Всё, ребята, мне это уже надоело, Офер, разворачивай машину и вези меня обратно.

У меня столько уроков, а я буду тут с вами изнывать, свои отношения могли бы и без меня выяснить, поздравили меня весело и достаточно, ты слышишь!

Вера уже это не говорила, а кричала со слезами в голосе.

Парень вжал голову в плечи и продолжал гнать машину по трассе, а Наташа со слезами на глазах обернулась к ней.

— Верка, не бунтуй, пожалуйста, большого праздника тебе не обещаю, но на сюрприз рассчитывай.

Вера сжала губы и опять уткнулась в окно — они промчались мимо Ашкелона, затем и Ашдода и даже миновали Ришон, но, когда позади остался Тель-Авив, она совсем растерялась.

— Наташенька, не томи душу, но хоть намекни, куда мы едем?

— В мошав возле Пардес-Ханы.

— А, что там?

— Там живут родители Галя и он сейчас там.

Вера выпрямилась на заднем сиденье и вцепилась рукой в плечо подруги.

— Наташенька, что с ним, скажи быстрей, умоляю…

— Верочка, только вчера мне этот медведь со свиным рылом соизволил признаться, что Галь смертельно болен, а этот преданный другу индюк хранил от нас эту великую тайну, не прощу, ты слышишь Офер, не прощу…

Наташа ударила кулачком парня по плечу и зарыдала.

Они уже проехали Хедеру, и Вера оценила благородство подруги, которая два часа боролась с искушением открыть для неё маршрут и конечную точку, и цель, но сдерживала себя, чтобы для Веры дорога не оказалась сплошной мукой.

Ей хватило и четверти часа, чтобы как-то воспринять эту ужасную новость и понять всю её беспощадность и страх перед предстоящей встречей с любимым.

  Зазвенит грустью нерв, вслед протяжно застонет струна.
  Отзовётся простор наболевшим истерзанным эхом.
  За любовь плата боль, за разлуку печаль и вина… —
  Замыкаем себя, чтобы чувства не дать на потеху.

  Ход разрозненных мыслей пытаемся складно облечь

  В стройный ряд и масштабом в пунктирах урезать пространство.
  По течению жизни за течью латаем мы течь,
  А проделки судьбы набегают волной окаянства.

  Ищем тихую гавань и снова ругаем причал,

  Неуютно и скучно мятежной душе без простора.
  Не прожектора свет, манит счастьем далёким свеча
  Бескорыстной любви и глаза без обид и укора.

  Уготован тернистый маршрут или выбор иной,

  Мы стоим на распутье, ослепнув, оглохнув от страха.
  Что ответить судьбе — мы готовы любою ценой
  Заплатить за любовь, уронив своё счастье на плаху?

Эти и другие подобные стихи Вера напишет позже, а пока она вдруг вся сжалась на заднем сиденье автомобиля — она давно чувствовала, предполагала, знала… её любимому очень плохо.

Глава 30

Смутными штрихами запечатлелось в памяти Веры, как они въехали в живописный посёлок, находящийся в окружении лиственного леса, чем-то напоминающего белорусский.

Машина Офера затормозила возле старого добротного двухэтажного особняка, утонувшего по самую крышу в яркой зелени.

По бетонной дорожке они с Наташей вслед за парнем проследовали к массивным дверям, которые открылись раньше, чем они к ним приблизились.

На пороге их встретила пожилая симпатичная женщина с седыми короткими волосами и огромными грустными глазами.

Вере, в первую очередь, запомнились эти глаза, потому что они неотрывно смотрели именно на неё.

Офер по-свойски прижал к себе мать Галя и поцеловал её в седую макушку, то, что это мать, можно было не сомневаться, Галь был похож на неё почти, как две капли воды.

Девушки приблизились.

Женщина расцеловала Наташу, а затем, обняла за плечи Веру и завела в дом:

— Шалом дочь, я давно хотела на тебя посмотреть, мне столько про тебя рассказывал мой сын, но ты своей красотой превзошла все его описания.

Вера потупилась.

— А, где он, я очень хочу его увидеть…