Вера нагнулась над ним и поцеловала его в сухие сжатые губы.
— Я люблю тебя Галь, ты поправишься, я в это свято верю, ты слышишь, верю…
Галь громко застонал, в комнату вбежала филипинка и Вера вышла наружу, прикрыв за собой плотно дверь.
Боже мой, как ему больно и, как от этого у меня болит душа.
На неё внимательно смотрели, сидящие в напряжённых позах Гиля и Абраам — расстроенные родители Галя.
Они разом поднялись на ноги и подошли к девушке.
— До свидания, моя хорошая, если ты больше не приедешь к моему сыночку, мы тебя поймём и нисколько не осудим, но я обязана тебе это сказать — если бы всё было хорошо и ты стала женой моего Галя, я бы была счастлива за него.
Отец Галя протянул ей руку.
— До свиданья девушка, не обижайся на меня, Гиля правильно сказала, что, если бы всё было хорошо, мы были бы счастливы иметь такую невестку и с удовольствием называли бы тебя своей дочкой.
Но, девочка, не губи свою жизнь, ты такая молодая, красивая и добрая, повторяю, не губи свою молодость, наш сын вряд ли вернётся к нормальной жизни.
Вера, не проронив ни слезинки, расцеловала родителей Галя и пошла к выходу, но, обернувшись на пороге, выкрикнула:
— Я его не брошу никогда! Слышите, никогда!
По дороге она заскочила в Ашдод, с радостью для себя отметила, что у родителей всё складывается удачно — мама уже втянулась по вечерам мыть посуду в ресторане, это ей не мешало помогать Любе воспитывать малышку, а папа поймал свою удачу за хвост, устроился на военный завод и сразу же обрёл уважение и авторитет со стороны руководства за рационализаторскую смекалку, благо, главным инженером там работал ватик — старожил, приехавший в Израиль из Советского Союза в семидесятые годы.
Родители снимали трёхкомнатную квартиру в новом доме полностью меблированную и с хорошими электротоварами.
— Мама, как у вас хорошо и не скажешь, что это схерут (съём).
— А, что, мы должны жить, как свиньи в грязи?
Там жили, как люди и тут будет не хуже, правда Коля?
— Ещё бы, с такой, как ты хозяйкой и в аду был бы рай.
Белочка, а, когда мы купим свою квартиру, то вообще ты её превратишь в царский дворец.
— Купим, купим… где гарантов возьмём?
Вера не выдержала.
— Вы чего тут устраиваете проблему — Люба с Лёвой работают, а я пойду, как не рабочий гарант.
Папа отвернулся и пошёл на балкон покурить, а мама бросила сквозь зубы:
— Любка сказала, что мы от них гарантов не получим, она не собирается за нас сесть в тюрьму.
— Вот, кальба!
— Что ты сказала?
— Я сказала, что она сука, но не переживайте, мир не без добрых людей, есть у меня Наташка с Офером, Люда, жена Олега, уже работает на маскорот, то есть, на зарплату, не пропадём, ищите себе подходящее жильё, проскочим.
Заехала она на несколько часов и в Ашкелон, навестить к великой взаимной радости семью Олега Фрейдмана.
Они обменялись новостями.
Вера видела, как сопереживают ей Олег с Людой, последняя даже разревелась.
— Девочка наша, какая у тебя горькая судьбинушка, мужайся, мы будем вместе с тобой молиться за успешную операцию твоему любимому.
Если тебе нужна будет наша помощь, можешь всегда на нас рассчитывать…
И, Вера верила в искренность слов и дружеского к ней отношения всей милой её сердцу семьи, так тепло отнёсшейся к ней с первой встречи.
Они вкусно пообедали знаменитыми голубцами Люды и, когда уже пили кофе, Вера не выдержала:
— Простите, Олег, но хоть одну песню на мои стихи вы написали?
Девушка от своего не скромного вопроса покраснела, абард рассмеялся.
— Ну, конечно, написал, и ни одну, а целых три, думаю, что в будущем у тебя будут новые стихи, а у меня на них родятся новые совместные песни.
Я хотел тебе сделать сюрприз, чтобы ты сама на подаренных тебе новых кассетах случайно обнаружила песни на свои стихи, а ты…
Вера поцеловала барда в щёку.
— Не переживайте Олег, я не испорчу окончательно ваш приятный для меня сюрприз.
Я не спрашиваю вас, какие мои строки стали песнями, просто буду слушать все подряд и с радостью выискивать среди них наши совместные.