Теперь ты ее видишь

Дверь оказалась открыта, и Гарриет вышла из машины, дрожа, хотя было совсем не холодно. Брайан взял ее под руку, с другой стороны подхватила Ангела, и они повели ее по бетонным ступеням в приемную.

Не было ничего привлекательного в оранжевых кирпичах или репродукциях картин, висевших за стойкой регистрации, и поток кондиционированного воздуха дул через весь конференц-зал, по-больничному окрашенный в белый цвет, вызывая у нее желание накинуть что-нибудь потеплее.

Комната уже была наполнена людьми, болтающими между собой и не обращающими внимания на нее с Брайаном. Ангела кивнула на переднюю часть зала и сказала, что они будут сидеть за столом, возле которого были заранее размещены микрофоны и камеры.

Гарриет неподвижно застыла в дверях.

– Не думаю, что у меня получится, – прошептала она.

Она почувствовала, как Брайан придвинулся поближе, и ощутила свежий запах его одеколона.

– Мы можем сделать это вместе, – произнес он, не отрывая взгляда от передней части комнаты, и начал проходить вместе с ней мимо рядов. Люди замолкали, когда замечали их приближение.

Вспышка заставила Гарриет вздрогнуть, когда журналисты принялись фотографировать их даже прежде, чем они сели.

– Проходите и присаживайтесь здесь, – сказала ей Ангела, направляя к креслу.

– Вы будете рядом со мной? – спросила Гарриет.

Ангела покачала головой и жестом показала Брайану сесть справа от жены.

– Нет, будет инспектор Хейз, – ответила она и присела. – Всё пройдет хорошо, – тихо добавила она. – Просто помните, о чем мы говорили раньше.

Гарриет кивнула и взглянула на молодую сотрудницу полиции – офицера по связям со средствами массовой информации, которая приходила к ним в дом ранее этим утром. Кэрри сообщила Гарриет, что она здесь затем, чтобы консультировать их обоих насчет обращения, и уверенно развернула целый список, которому Гарриет не придала особенного значения.

– Мы должны подобрать вам какую-то одежду, – сказала Кэрри, многозначительно глядя на Гарриет, которая в ответ махнула рукой в сторону гардероба. Керри могла выбрать что угодно, и она надела бы это, всё равно что. Однако теперь она чувствовала себя обнаженной в тонкой белой блузке, прилипающей к коже, и жалела, что проявила такую неопределенность, пытаясь отключиться от происходящего.

Ближайший час был чрезвычайно значимым. Гарриет хорошо понимала, как важно это обращение. В октябре прошлого года она сидела дома, смотрела программу с участием родителей Мэйсона и видела, как свежее горе его матери буквально сочится из каждой клетки ее тела. Но затем она слушала журналистов, которые разбирали по косточкам жесты родителей, выворачивали их наизнанку и строили предположения. Согласно мнению одного из веб-сайтов, отец мальчика выглядел недостаточно обеспокоенным. Его глаза блестели от страха, насколько видела Гарриет, но троллям не потребовалось много времени, чтобы назвать этот блеск агрессивным. Мать была поймана в кадр улыбавшейся своему другому ребенку, когда они покидали пресс-конференцию. Конечно же, это означало, что она не страдает от исчезновения сына, говорилось в одной газете.

Люди, которые не знали ничего о Мэйсоне или его семье, всё равно задавали вопросы: «Как вы думаете, это сделал один из них?» Как же страшно, что пресса в один миг может обернуться против тебя. Так что Гарриет точно знала, насколько важно их обращение для Алисы, но понимала оно также значит нечто гораздо большее, чем только поиск ее дочери.

Брайан ерзал рядом с ней, пока она оглядывала комнату. Журналисты снова принялись болтать между собой, ожидая, что кто-нибудь начнет. С задних рядов даже донесся взрыв смеха, прежде чем комната погрузилась в виноватую тишину.

Брайан продолжал извиваться в кресле, пытаясь устроиться поудобнее. Он широко раскинул руки на столе перед собой, как будто пытаясь заземлиться. Ночь без сна – и его обычная короткая щетина превратилась в неуклюжее начало бороды. Седые волосы возле его рта казались белоснежными в фальшивом свете гостиничных ламп. Гарриет вскинула взгляд к его волосам, хохолком торчавшим на макушке, а затем посмотрела на глаза, на веки, отяжелевшие от ночных вышагиваний по дому. Несмотря ни на что, он всё еще без усилий выглядел красивым, подумала она. Публике должно это понравиться.

Гарриет взглянула на свою блузку – одна из пуговиц слегка натянулась там, где та была узковата. Она чувствовала, что потеет под лифчиком, врезающимся в ее тело, и боялась увидеть мокрую полоску у себя на груди. Каждый наблюдающий заметил бы разницу между ними. Брайан сказал ей, что она выглядит прекрасно, когда они все выходили из дома этим утром, но она знала, что это не так.

Люди увидят, что он в хорошей форме, однако Гарриет понятия не имела, что они разглядят в ее внешности.

Как Брайану удавалось выглядеть всё так же, как во время их первой встречи? Она услышала однажды, как Шарлотта говорила о нем с Одри. Ее подруга сказала, что находит Брайана красивым, но той красотой, которая ей быстро надоела бы, в то время как сама Гарриет думала, что он был просто стандартно привлекательным.