Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

Вот эти самые пни и выкорчёвывал в тот день Садовников. Работал он в одиночку.

Тогда-то с ним инфаркт и приключился.

На следующий день пришёл на делянку Вдовин (о нём я ещё расскажу). Садовникова пришёл сменить.

Ну, пришёл и видит, что Садовников на земле в неестественной позе валяется: сам весь на спине лежит, конечности в стороны раздвинул, в левой руке топор зажат (он этим топором корни рубил). По лицу Андрюшкиному муравьи ещё бегали.

Ну, решил Вдовин, всё, умер.

Попробовал он кореша своего в усадьбу отнести. Навалился всем телом, значит, от земли его оторвал, а Садовников тут и задвигался – живой оказался.

Ну, Вдовин его взвалил как мешок картошки себе на спину – и так отнёс в усадьбу.

Там ему Грач инфаркт и диагностировал.

Кстати, про Грача.

Тоня тогда решила, что инфаркт у Садовникова случился из-за Грачёвых (или, как у нас говорили, грачебных) опытов.

Боже, насколько она была близка к истине!

Короче, проект Грача с разработкой чудо-стимуляторов Тоня свернула. Тем более, что поставленных целей этот авгур за два года так и не добился.

Все его разработки были либо дорогими и малоэффективными, либо высокоэффективными, но дорогими, либо дешёвыми, но малоэффективными.

Впрочем, многие из созданных им средств Тоня запустила в производство.

Производились эти вещества, понятное дело, на продажу.

И, надо сказать, изобретенная Грачом наркота пользовалась большим успехом у покупателей, а её коммерческая реализация принесла Тоне целое состояние.

Однако вернёмся к делу.

Андрюша, понятное дело, после инфаркта выбыл из строя.

Временно.

Тут работало незыблемое тонино правило: кто стал рабом – тот раб навсегда.

Даже если ты стал инвалидом, выгнать тебя не могут.

Будь ты хоть слепой, глухой и безногий – всё равно будешь работать до тех пор, пока не сдохнешь.

Впрочем, удивляться тут стоит не только тому, что Садовников после инфаркта хоть и с горем пополам, но всё же вернулся к работе, но и тому, что он вообще остался в живых.

Когда Садовников от инфаркта малость отошёл, Тоня позволила ему съездить в Москву подлечиться. Врач тогда, говорят, был в шоке и удивлялся, как, во-первых, Садовников умудрился заработать себе инфаркт в таком-то возрасте, а во-вторых, как он после этого инфаркта остался жив.

Потом был ещё общий медосмотр. Потом посещения разных врачей.

В ходе последних ничего особенного не выяснилось.

Ну, только нашли у Андрюхи одиннадцать ранее не диагностированных переломов костей.

Переломы это были в массе своей старые. Десять из них были получены ещё в прошлые годы, и лишь один – ранней весной семнадцатого.

Все эти переломы к тому времени уже срослись.

Правда, шесть из них срослись неправильно, но это уж никого не волновало. В том числе и самого Садовникова.

После такой производственной травмы Андрюша, понятное дело, легионером быть больше не мог. Ударный труд на тониной даче ему теперь вообще был строжайше противопоказан.

Для Тони, однако, никогда не было проблемой придумать кому-нибудь работу. И этот раз не стал исключением.

Боженко почесала себе репу да и определила Садовникова сторожем. Парники охранять.

Находились эти парники на территории завода Хруничева. Раньше они принадлежали заводу, но потом…

Короче, когда завод Хруничева обнищал и большую часть его корпусов забросили, вместе с корпусами бросили и парники.

Ну, а поскольку места, забытые Богом, арендуются Дьяволом, то захват этих парников Антониной был лишь вопросом времени.

К тому времени, когда произошла вся эта история с Садовниковым, в заводских теплицах уже вовсю выращивали марихуану.

Вот эту самую марихуану Садовников и должен был охранять.

Он и охранял.

И охранял, надо сказать, неплохо.

Уж чего-чего, а воровства не было. Вот серьезно не было. В остальном же…

Ну, вы понимаете, наверное. А ежели не понимаете, так я поясню.

Да, было пьянство. И ещё какое!..

Если на даче Садовников ещё хоть немного сдерживался, то в Москве он просто абсолютно слетел с катушек.

Вот теперь-то он воистину бухал по-чёрному!

И это было замечательно!

Обычно Андрюха нализывался ещё до работы. Бар, как вы помните, работал у нас круглосуточно, а потому он каждое утро туда заходил. Заходил он туда примерно в 7:30 утра. Ну, выпивал пару стаканчиков вискаря, и шёл себе на работу.

Работа у него, как вы понимаете, была в высшей степени непыльная.

А что?

Сиди себе весь день напролёт посреди развалин, сторожи коноплю от всяких хулиганов да ни о чём не беспокойся.

Сидел Садовников, кстати, не где-нибудь, а в тесной как гроб деревянной будке.

И сидел он там не один. С ним было старое охотничье ружье, замотанное проволокой. С его помощью он и должен был защищать драгоценные парники (и ещё более драгоценное их содержимое) от наглых расхитителей народной собственности.

И да, иногда Садовникова заменял на боевом посту другой человек. Про этого последнего я ничего не знаю, кроме, пожалуй, того, что был он родом с поймы и тоже пил по-чёрному.

Так вот, Андрюха днями и ночами сидел в своей будке и бухал, бухал, бухал…

Он почти что и не просыхал.

Впрочем, почему не просыхал? Он и сейчас не просыхает. Хоть и сторожем теперь не работает.