Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

Наша 737-я школа была просто переполнена всевозможными политическими тусовками и сектами. Можно было бы даже сказать, что едва ли не все идеологическое разнообразие планеты было представлено в нашем здании.

Тут, впрочем, надо сказать одну очень важную вещь: да, конечно, водились у нас тут личности всякие, встречались и монархисты, и социал-демократы, и монархо-социал-демократы (да, бывало и такое; я, кстати, одно время к их числу принадлежал), но основной тон происходящему задавали представители двух самых многочисленных у нас политических направлений, – то есть фашисты и анархисты.

Да, если говорить о нашей школе в отношении политическом, то она именно что была анархо-фашистской. Сторожилы мне говорили, что когда-то в девяностые анархистов здесь было больше, чем фашиков, но к тому времени, когда я перевёлся сюда в шестой класс, – перевес уже явно был на стороне чернорубашечников.

Эх, как же жалко, что я сейчас уже не успею поведать вам обо всех тех тончайших политических отношениях, которые складывались в те времена у нас в школе.

Не успею я также рассказать и про свой ранний политический опыт. Про то, как создал «Армию объединенных социалистических профсоюзов». Про то, как писал всякие погромные, совсем в духе «Лимонки» статьи в «Журнал патриотического школьника». Про то, как вместе с товарищами боролся против точечной застройки. Мы тогда, помню, поджигали (да и вообще всячески поганили) строительную технику, подбрасывали бомбы в офисы строительных компаний, совершили даже налёт на полицейский участок. Не успею я вам рассказать про то, как сделался потом фашистом и начал ходить на занятия в эсэсовской форме, как участвовал в чудовищном, хотя и напрочь замолчанным нашими СМИ погроме, как вступил в «Арийский террор», как собирал вместе с дедом взрывные устройства в домашних условиях, как посреди ночи бегал с канистрой бензина вокруг машины главы управы нашего района, поливая её содержимым этой самой канистры, пугливо озираясь по сторонам и приговаривая: «У-у-ух, вра-а-ажи-и-ина-а-а! У-у-ух, Сталина на тебя нет!».

Не рассказать мне теперь и про то, как я чуть было этого самого главу управы не взорвал. Про то, как в страхе ждал ареста после того, как «Арийский террор» разгромили. Про то, как помогал я потом своим бывшим товарищам. Про то, как ходил с друзьями на Болотную для того, чтобы бить там смертным боем всяких там навальноидов. Как устраивал с теми же товарищами всякие политические шоу и акции прямого действия. Как обратился в марксизм, как вляпался на этой (и не только на этой) почве в целый ряд скандалов на идеологических скандалов. Как перезнакомился с огромным количеством интересных людей, оказавших мне потом большую помощь в террористической деятельности.

Про то, наконец, как создал организацию с диковинным названием «Революционные школьники города Москвы» и как угодил за это под суд.

И уж тем более не успею я вам рассказать про то, как поддерживал Путина и одно время даже возглавлял наш местный финал «Молодой гвардии Единой России».

Впрочем, обо всём этом мы ещё когда-нибудь поговорим. Но потом. Не сейчас уже точно.

Попробуйте-ка лучше просто понять, как я себя чувствовал, когда только пришёл в 737-ю школу.

Я ведь туда пришёл не откуда-нибудь, а из благочинной, благопристойной, благополучной и в политическом отношении совершенно стерильной школы 711. Это ведь была типичнейшая школа для хороших деточек, детей чиновников не слишком высокого ранга и бизнесменов средней руки. Там гордились своими медалистами!

И вот из этого душного, убогого, морально и умственно ограниченного благопристойно-мещанского болота – я вдруг ни с того ни с сего попал на альпийские луга. То есть оказался в 737-й школе.

И всё мне вокруг казалось таким необычным, таким заманчивым, – что всё первое полугодие, проведённое там, я просто пил, пил, безостановочно пил окружающую меня атмосферу. Я пил, упивался и не мог напиться. Всё мне было мало.

И я был пьян.

Но пьян я был не от вина, а от того удивительного духа, который окружал меня со всех сторон.

Он был повсюду. Именно его-то я и пил.

Знаете, 737-я школа в те времена походила на что угодно, но только не на среднестатистическую российскую школу. Больше всего она мне напоминала бункер НБП в лучшие его годы.

Впрочем, если уж по правде говорить, то весь «Протон» был таким.

Знаете, тут я могу рассказать вам одну историю.

В «Протон», как известно, входит много школ. В том числе две пойминских. После того, как эти две школы к нам присоединили, – в одной из них сделали началку, а в другой разместили среднюю и старшую школы.

Вот в той самой школе, где теперь учатся с пятого по одиннадцатый класс, – на двери одного из туалетов уже много лет красуется надпись: «Геннадий Бурбулис».

И сколько дирекция ни пыталась с этим бороться, – всё без толку. Уж и надпись сколько раз стирали, и дверь сколько раз менять пробовали, – а всё равно заветные слова школота всякий раз восстанавливает.