Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Именно поэтому после совершения патриотической социальной революции немедленно должен включиться пятилетний план подготовки к мировой войне против НАТО и американского империализма за освобождение всех народов планеты и за утверждение социализма во всем мире.

В нынешних условиях это спорный тезис, так как война с НАТО может начаться еще при Путине.

Разумеется, в случае, если что-то пойдёт не так, – третья группа должна эвакуировать осушится в живых и на свободе боевиков. Скорее всего, из первой группы не выживет никто. Поэтому эвакуация рассчитана в первую очередь на людей из второй и третьей группы. В крайнем случае – эвакуируются только люди из третьей группы.

После эвакуации в таком случае борьба должна быть продолжена уже из-за границы. В таком случае необходимо сформировать новые диверсионные группы из иностранных коммунистов и русских эмигрантов для отправки их в Россию. Также возможно переключение на борьбу против американского и натовского империализма на Западе. Тогда главными целями становятся структуры и чиновники ЕС, американские и европейские политики, важные идеологи глобализации и порабощения других народов.

Если границы будут закрыты, и возможности эвакуироваться за рубеж не будет, — работающие в легальных организациях товарищи должны будут подготовить организацию к уходу в самое глубокое подполье.

Об этом мне рассказал товарищ Егоров.

 Глава шестая. Сибирская баллада.

Челяба – яма, Курган – могила.

– блатная пословица.

Соня не была москвичка. Она родилась далеко. Она родилась и выросла в том страшном и великом пафосном краю, куда приезжают умирать обреченные, и откуда хотят свалить все остальные. Возможно, поэтому она в итоге показалась в Москве.

Соня была миленькая маленькая девочка. Она была настолько миленькая и настолько маленькая, что все вокруг ей удивлялись и умилялись. Стоило только Сонечке появиться где-нибудь, как все вокруг начинали говорить: «Ой, какая милая девочка!». Все тут же бросались угощать Соню сладостями, говорит ей комплименты и расспрашивать её обо всём на свете.

Соня не знала, что такое горе. Она родилась в очень богатой семье. Её семья была одной из самых богатых в городе Кургане. А потому всё плохое, что происходило в этом городе, Сонечки никогда не касалось.

Она жила в золотом дворце. Именно так одноклассницы называли городской особняк её отца. На самом деле он, конечно, был не золотой, а каменный. Это был роскошный трёхэтажный особняк из камня, облицованный ужасно дорогим чёрным кирпичом по фасаду. Оконные рамы там были из дерева, и их украшали роскошные ручки из золотистой латуни. Вершины колонн, которые подпирали крышу веранды, были позолоченные, а сами колонны украшались латунными обручами. Латунные скобы украшали мраморные мерила на веранде и на крыльце. Латунью были отделаны двери. Дом был обнесён забором из железных пик. Наконечники их тоже были латунные. И ворота, сделанные по специальному заказу вручную уральскими кузнецами, тоже украшал латунный герб семьи Зверевых.

Каждое утро садовник Степан поднимался ещё до зари и начищал все латунные детали в доме, чтоб они блестели, смазывал их воском. Соня никогда не видела Степана. Она и не хотела его видеть.

Особенно старательно Степан начищал латунный герб на воротах. Потом отец Сонечки решил повесить точно такой же герб на фасад своего особняка. Как раз между окнами второго и третьего этажей. Степан полез вешать герб и упал. Разбился насмерть. Сонечка этого не видела. Она и не должна была этого видеть. Степана очень быстро убрали, кровь вытерли. Сонечки ни о чём не сказали. Когда она вернулась из школы, все были как всегда веселы и говорили только о ней.

Горя Сонечка никогда не знала. Особенно в детстве. В детстве она изучала этот мир через бронированное стекло папиного Роллс-Ройса. Какой же это был хороший Роллс-Ройс! Это был самый настоящий «Призрак» 2013 года! Когда-то давным-давно папа Сони привёз это чудо из Китая. Машина была чёрная, огромная, и вообще напоминала ни то медведя, ни то крокодила. Внутри там было очень тихо и очень мягко. Соня любила при езде полёживать в мягких креслах заднего сидения. Они были такие мягкие и бежевые, что в них она сразу же засыпала. А за окнами в это время тянулись бескрайние холодные степи, убогие бараки с выбитыми и заколоченными окнами, кристально чистые прозрачные речные потоки, уходящие ввысь сплошной стеной хвойные леса, приземистые горы Каменного пояса, и прочие красоты её Родины. На всё это Соня не обращала большого внимания. Лишь иногда она продирала глаза от дремоты, вытягивала одну прелестную ручку, затем другую, как бы понарошку разминаясь после долгого сна, – и тогда она смотрела в окно и видела там и бараки с заколоченными окнами, и бедных людей в спортштанах, старых куртках и резиновых сапогах, и сгорбленных старушек в дублёнках и пуховых платках. Она смотрела на всё это с каким-то странным недоумением, удивлялась, подвисала плечами, а потом снова закрывала глаза, поворачивалась набок и продолжала дремать. Она любила дремать.