Теплица

Беспомощность их положения, равно как и загадка неустанного движения лодки, обескуражили людей, хотя они и привыкли занимать подчиненное место в этом мире. Теперь же, словно чтобы усугубить их тревогу, лодку окутала поднявшаяся вдруг молочная мгла, скрывшая от людей всякие ориентиры.

— Я еще не видела такого густого тумана, — призналась Яттмур, вместе с Греном вглядываясь в тусклую белизну из-за борта лодки.

— И такого холодного, — согласился Грен. — Ты заметила, что происходит с солнцем?

В густеющем тумане уже ничего не было видно, кроме лоскутка моря прямо перед лодкой и громадного красного солнца, низко висевшего над водой в той стороне, откуда они приплыли, и бросавшего на океан свой рассеянный свет.

Яттмур крепче прижалась к Грену.

— Раньше солнце стояло высоко над нами, — сказала она. — А теперь мокрый мир угрожает поглотить его совсем.

— Сморчок, что будет, если это случится? — спросил Грен.

Когда скроется солнце, наступит тьма, — пробубнил сморчок, не без легкой иронии добавив:

Ты и сам мог бы догадаться. Мы вступаем в царство вечного заката, и течение уносит нас все дальше и дальше.

Сморчок говорил сдержанно-спокойно, но от страха неизвестности по спине Грена пробежал холодок. Он обнял Яттмур покрепче, а та все смотрела, не отрываясь, на солнце, тусклое и огромное в насыщенном влагой воздухе. Тем временем одна из призрачных фигур, видневшихся справа, вкралась между ними и солнцем, «откусив» от него изрядный кусок. Почти одновременно с этим туман сгустился и солнце пропало из виду.

— Ооох! Ааах! — люди-толстячки залились испуганными воплями. Они восседали, тесно прижавшись друг к дружке, на корме, на куче жухлых листьев. Теперь же они поползли вперед, чтобы вцепиться в руки Грену и Яттмур.

— О могучий повелитель, о изготовители бутербродов! — вопили они. — Все это плаванье по великому мокрому миру сулит слишком много нехорошего, так много нехорошего, ибо мы уплыли далеко и потеряли весь мир без остатка. Мир пропал из-за плохого плавания, и мы поскорее должны поплыть хорошо, чтобы вернуть его.

Их волосяной покров блестел от влаги, вытаращенные в ужасе глаза вращались в своих орбитах. Толстячки подпрыгивали от избытка чувств, рыдая о выпавших на их долю несчастьях.

— Какое-то существо сожрало солнышко, о великий пастух!

— Прекратите глупый шум, — сказала им Яттмур. — Мы напуганы не меньше вашего.

— Нет, меньше, — со злостью воскликнул Грен, отрывая от себя их холодные руки. — Никто не бывает напуганным больше, ибо испуг — их постоянный спутник. Поднимитесь, бормочущие толстячки! Солнце выглянет снова, когда туман развеется.

— О ты, храбрый жестокий пастух, — провыло одно из этих жалких созданий. — Ты спрятал солнце, чтобы устрашить нас, поскольку не любишь нас больше, хотя мы счастливо радуемся твоим метким ударам и твоим чудесным милым дурным словам! Ты…

Грен ударил говорившего, радуясь возможности хоть как-то разрядиться. Бедолага с визгом откатился прочь. Его компаньоны немедленно набросились на него со шлепками — как мог он не наслаждаться мощными ударами, которыми его осчастливил повелитель? Не церемонясь, Грен оттащил их от упавшего.

Когда Яттмур подошла помочь, сильный толчок сбил всех с ног. Лодка накренилась, все шестеро полетели кувырком, и на общую кучу-малу посыпались осколки чего-то прозрачного.

Не пострадавшая при падении Яттмур подобрала один из осколков и рассмотрела его. Пока она изучала прозрачный обломок, тот начал уменьшаться и вскоре оставил на ее ладони лишь маленькую лужицу. С удивлением Яттмур подняла глаза. Целая стена из того же стекловидного материала нависла над носом лодки.

— О! — глухо проронила она, осознав, что лодка врезалась в одну из тех форм-фантомов, за движением которых они прежде следили лишь издалека. — Нас поймала гора, сотканная из тумана.

Грен вскочил, жестом прервав громкие сетования людей-толстячков. В носу лодки виднелась пробоина, но из нее струился лишь слабый ручеек воды. Грен взобрался повыше и перегнулся через борт.

Течение принесло их к огромной стеклянистой горе, которая, похоже, просто плавала по морю. На поверхности моря гора была сильно источена, волны образовали там наклонный уступ; поток втащил лодку на этот ледяной пляж, что не дало ее разбитому носу скрыться под водой.

— Мы не должны утонуть, — сказал Грен Яттмур, — под нами мелко. Но лодка теперь бесполезна. Сойдя с этой отмели, она утонет.

И правда, лодка быстро наполнялась водой — это подтвердили горестные стоны людей-толстячков.

— Что нам теперь делать? — спросила Яттмур. — Быть может, нам следовало остаться на острове Высокого Утеса?

Грен с сомнением оглядывался по сторонам. Над палубой навис ряд ледяных выступов, настолько похожих на длинные острые зубы, что, казалось, лодка вот-вот окажется перекушена пополам. Ледяные капли летели с этих зубов, будто слюной обрызгивая людей. Они заплыли прямо в зубастую пасть стеклянного чудовища!