Тепло лютых холодов

– Ничего подобного, товарищ старший лейтенант! Он недавно за сигаретами вышел!

– Ладно! Если он вернётся, пока мы с капитаном помоемся, то выдавать вас Александрову, так и быть, я не стану! Покажи, где тут душ?

Через час товарищи привели себя к «нормальному бою», после чего Геннадий стал тянуть Алексея в город, но тот не соглашался:

– Нет уж! Восьмой час! Холодрыга! Дай хорошему человеку спокойно отдохнуть! Может, завтра… А то и послезавтра… Как время появится, так мне Ригу и покажешь – я здесь ничего не знаю, кроме того, что Западную Двину они обзывают Даугавой. Лирично! Но даже её мощь до весны успокоилась, а ты, как заводной, меня куда-то тянешь! Всё! Желаю тебе удачи! Но до отбоя, будь добёр, возвращайся!

В казарме Алексей заимствовал с соседней тумбочки чью-то книгу, разделся, как положено, дабы не подавать солдатам дурной пример нарушения обязательных для всех правил, и улегся. Книга оказалась памятным романом Этель Войнич «Овод», который Алексей в далёкой юности залпом прочитал с подачи матери. Она многое ему умно «подсовывала» из того, что читала сама. А сама она читала буквально всё, что печаталось ранее, и, конечно, всё свежее из «Роман-газеты». С тех пор Алексей хранил в душе воспоминание об этой книге, как о чём-то святом, но сейчас на первых же ее нудных и трудно поддающихся страницах заснул вплоть до общего подъема.

С раннего утра следующего дня Алексей и Геннадий напряженно готовились к отъезду, потому им некогда было даже присесть.

Злополучному Газону достали-таки завалящие аккумуляторы и для шасси, и для аппаратуры. Радиостанцию, наконец, попробовали включить, но, как констатировал Величко: «Она себя не показала! Может, и показать уже нечего! Но это – дело не моё! Сам решай, Лёха, здесь ее утилизировать или домой весь хлам тянуть? Я ведь тебя предупреждал – из связи у Александрова осталась лишь половая! А это – не твой профиль!» – Величко опять захохотал своей шутке.

Иварс вместе с прикреплёнными к нему местными механиками до полудня машину так и не завел. Даже с буксира, как ее не таскали по двору. Видя неудовлетворительное состояние радиостанции, Алексей до двенадцати часов, как и планировал вчера, позвонил в часть Кривцову:

– Товарищ подполковник, докладываю: «Машина до сих пор не на ходу; спецчасть на режим не выходит. Величко говорит, будто чего-то важного в ней не хватает. Предлагаю приемный акт не подписывать и оставить радиостанцию на ремонтной базе до приведения её в полный порядок».

– Я тебя в командировку посылал не для того, чтобы ты мне издалека свои предложения подбрасывал! Тебе было сказано, чтобы машину сюда доставил, вот и выполняй!

– Виноват! Доставлю! Но, товарищ подполковник, машина абсолютно неработоспособна и к тому же не на ходу! Её сразу придётся обратно отправлять – разве это рационально?

– Ты что? Не понял, что тебе приказано? Мы ее здесь спишем, и все дела!

– Вы же знаете, на списание много месяцев уйдет, а отдуваться за неё кому-то сразу придётся! Не дай бог, какая-то проверка нагрянет, а то и инспекция!

Алексей хорошо представлял, как назначенный командир взвода из батареи управления будет принимать свалившуюся ему на голову безнадёжно неисправную машину. В рапорте он обязательно укажет, что она небоеспособна, а прилагаемый к рапорту перечень некомплекта вряд ли поместится на трех-четырёх листах… Такой убийственный рапорт никакой командир батареи не подпишет ни под каким нажимом!

Бывалый командир батареи – это вам не послушная овечка! Это матёрый волк, умеющий сражаться за свои интересы до конца! Иначе ему не выжить! Зачем в батарее рухлядь, неспособная работать, но при любой проверке гарантирующая двойку за состояние техники? Но если за технику двойка, то и общая оценка будет двойка. Кто же такой позор по своей воле допустит?

Если командир дивизиона будет настаивать, то, даже добившись своего, он потеряет значительно больше, нежели найдёт, рухнув в глазах своих подчиненных. Чтобы не допустить этого, Кривцову придется сделать вид, будто существует некая непреодолимая сила, которой он вынужден подчиниться. Но и в это никто не поверит! Ни один вышестоящий командир не станет создавать подобное давление, ибо оно совершенно не в его интересах! Тогда Кривцов всю вину свалит на некого обалдуя, который якобы самовольно, без согласования с ним, забрал разукомплектованную и неисправную радиостанцию из ремонта. Ну, и как после этого быть? Тогда машину в батарее, конечно, придётся принять – ведь после драки кулаками не машут! А виновного во всём обалдуя придётся строго-настрого наказать!

Кто окажется тем обалдуем, Алексей тоже знал! Потому он стал готовить для себя оборонительную позицию, пока не придумав, как ему выпутаться:

– Товарищ подполковник, я правильно понял, что вы приказываете мне доставить машину в часть в любом состоянии? Да? Но теперь машина в столь ужасном состоянии, что никто не поверит, будто вы могли мне приказать…

– Какое мне до этого дело? Или тебе моего слова мало? Я за любой свой приказ головой отвечаю!