Тепло лютых холодов

– Всё крупное, молодой человек, видится на расстоянии! – неожиданно ответила старушка философским изречением. – Вот пройдёт время, тогда многое мы и сами поймём! Да и кто знает, что такое подлинная свобода? Не та, под которой напуганные люди сразу с ужасом подразумевают тюремные застенки и кандалы. И не та, о которой грезят развращенные плохим общественным воспитанием людишки. Им кажется, будто свобода состоит в полном отсутствии каких-либо обязанностей и ответственности! То есть, в возможности беспредельно тешить собственное эго, не обращая внимания на то, что люди вокруг живут по другим законам. Настоящие люди – это лишь те, кто сознаёт, что всем надо жить сообща, что нельзя среди людей жить только для себя. Остальные же – всего-то животные, хотя и в одежде! А вот подлинная свобода – это совсем другая свобода! Это право поступать в интересах всех, как сам считаешь нужным, без каких-либо ограничений! И кто нам скажет наверняка – добро она нам принесёт или зло? Только время и подскажет! Да и то, лишь тому из потомков подскажет, кто станет разговаривать со временем уважительно, а, главное, станет его слушать! Ведь сегодня время редко кто слушает. Все куда-то несутся! Все решают ускользающие от них задачи! Никто не обращает внимания на время, как на реальную силу; не думает, что же завтра получится из этой всеобщей суеты? Потому всё вокруг, всю историю, кому-то удалось покрыть толстым слоем лжи! А нашей Латвии ещё только предстоит вкусить свободу!

– Весьма интересно вас слушать! Вы свободу прямо-таки идеализируете! И заодно превращаете в некую тайну! А разве в свободе есть какая-то тайна? – искренне заинтересовался старушкой Алексей.

– Конечно, есть, молодой человек! Уже потому, что люди к ней тянутся, но никто никогда не ощущал её в полной мере! И, знаю точно, никогда и не ощутит! Разве это не удивительнейшая человеческая тайна? Но есть ещё более интересная тайна. Она в том, что людям свобода совсем не нужна! Им всего-то нужно отсутствие насилия!

– Разве это не синонимы? – ещё больше удивился Алексей ходу мыслей старушки. – В чём же отличия, по-вашему?

– Это совсем просто! Человек может избавиться от насилия, но никогда не достигнет полной свободы, абсолютной свободы! Вот только представьте себе, будто вы полностью свободны… Представьте! Свободны полностью! Уже представили? Очень хорошо! А мне это никогда не удаётся! И что же? Стали вы свободны от притяжения Земли? Или, может, от связей с родными вам людьми? Или освободились от необходимости дышать, пить, есть? Сдавать экзамены… Или стрелять по врагам… Нет? Вот видите! Вы ни за что не сможете стать абсолютно свободным! Можно лишь абстрагироваться, забыть о какой-то несвободе; привыкнуть к ней! А стать свободным от всего не сможет никто и никогда! Свобода – это утопическая мечта! Скажу вам по секрету, мечта нелепая, порожденная тем, что человек – это существо, большей частью, никогда не думающее ни о чём и неспособное продуктивно думать! Не всех мои обидные слова касаются, но почти всех! А нам уже сто лет твердят, будто мы принадлежим к гомо сапиенсам. То есть, к людям мыслящим! Пусть так! Пусть! Тогда скажите мне, до чего же додумались эти мыслящие существа? Только до захватнических войн? До порабощения соседних народов и отдельных людей? До работорговли? До насилия и грабежа тем или иным способом? До уничтожения десятков миллионов себе подобных с помощью различных военных приспособлений? Ведь это всё ужасно! Нам, чтобы быть людьми, следовало рождаться не гомо сапиенсами, а гомо совестливыми. Если бы люди оказались чище морально, порядочнее в своих мыслях и поступках, чем они есть теперь, то не возникало бы у них и утопических мечтаний о чрезмерной собственной свободе! И не стремились бы они ради такой свободы отнять свободу у других людей! – она вдруг негромко засмеялась и спросила Алексея. – Но ведь наш памятник действительно красив? Правда, товарищ офицер? Наша Милда обворожительна?

– Согласен! – подтвердил Алексей, еще переваривая глубину мыслей мудрой старушки. – Очень красив! И давно он здесь стоит?

– С тех пор, как наша Латвия всего на несколько лет оказалась свободной! – с нескрываемым сожалением усмехнулась старушка. – Ещё до войны! Ещё до вхождения в состав Советского Союза. В тридцать пятом году.

– Спасибо вам за очень полезную экскурсию! Мне было интересно услышать всё именно от вас! – поблагодарил Алексей и подумал: «Еще до вхождения… И ведь потом ее не тронули! Не снесли при Сталине, не снесли при немецкой оккупации… И теперь остаётся Милда недотрогой, несмотря ни на что, словно кем-то заворожённая от грязи властолюбивых человеческих устремлений! Тоже ведь – тайна! Непостижимость!»