Тепло очага

— В твоем возрасте я тоже была не слишком внимательна, — заговорила Илюза. — Как мотылек была. Порхала беззаботно… А мотыльки, знаешь, не всегда отличают цветок от пламени… О чем это я? — улыбнулась она. — Знаешь, с каких пор я знаю тебя?

— Нет, — покачала головой Дзеппа.

— Как-то я проходила здесь. Года три или четыре прошло с тех пор… Твои подруги играли, а ты стояла в стороне. Ты почему-то стояла в стороне…

Илюза сбилась с мысли и замолчала. Сколько раз она представляла себе этот разговор, сколько раз веско и значительно произносила свои слова, но все это наедине с собой, а теперь, когда нужно было говорить вслух, все получалось совсем иначе, и ей стало вдруг страшно, ей показалось, что она сама, своими собственными руками роет себе яму.

— Тот, кто приносит подарок человеку, — нерешительно продолжала она, — или чувствует свою вину перед ним, или чем-то обязан ему… Тому же, кто приходит с добрым словом, цены нет. Я ничем не обязана тебе и ничего хорошего для тебя пока не сделала…

Дзеппа слушала ее, безразлично глядя в сторону: ни интереса, ни удивления.

— Девушку можно сравнить со стеклом, — продолжала Илюза. Ее злило спокойствие Дзеппы, и ей захотелось почему-то обидеть девчонку. — Если о грязном стакане когда-нибудь сказали, что он чистый, то и девушке что-нибудь простили… Сколько человек пройдет мимо девушки, столько и судей. Все знают все. Высчитали уже, сколько раз ты появлялась во дворе общежития, сколько раз тебя провожал тот парень, к которому ты приходишь…

— Что ж, мне и на улице нельзя появиться? — с обидой спросила Дзеппа.

— Мне от тебя ничего не нужно… Делай, как знаешь. Но помни — один неосторожный шаг и… пойдут разговоры. Такая, мол, юная, а, смотри-ка, с ровесником своего отца связалась.

— Я не сделала ничего плохого…

«Кто она? — думала Дзеппа. — Кто она такая? Может быть, сестра матери? Та вышла замуж очень рано и уехала куда-то на север… Может быть, кто-то из городских родственниц, которых Дзеппа не знает еще? Но и сестра матери и городская родственница прежде всего назвала бы себя…»

Дзеппа устала от этого разговора, устала так, будто в ненастную погоду ждала, пока разгорятся сырые дрова, а дрова все не разгорались, и вместо огня лишь едкий дым валил от костра. Ей казалось, что слова Илюзы спутали ее, как паутина. Дзеппе хотелось вырваться, сказать что-то дерзкое, но то, что она могла бы сказать родственнице, здесь не годилось… Потом слезы комом подкатили к горлу; Дзеппу так и подмывало убежать и крикнуть издали: «Что ты ко мне пристала?!» Она и убежала бы, но ее остановила мысль: «А что, если она из нашего села? Что, если мать поручила ей проведать меня?»

— Никто не может сказать обо мне плохого, — едва проговорила она сквозь слезы.

— Если ты не виновата, нечего и переживать, — пожала плечами Илюза. — Но люди все равно скажут что-нибудь… Когда парень и девушка находят друг друга, все следят за ними…

«Я уже взрослая, — думала вчера вечером Дзеппа, — я совсем уже взрослая». Она раздобыла пудру, напудрила чуть нос и щеки, провела по губам помадой, но тут же, засмущавшись, стерла и снова провела — чуть-чуть, незаметно почти. Бечмырза, когда увидит ее, удивится и скажет: «Как ты выросла, невеста, и только!»

Бечмырза сдает последние экзамены. Он сдаст их и уедет в родное село. И Дзеппа хотела встретиться с ним: пусть посмотрит на нее, прежде чем уедет.

Нужно было придумать предлог для встречи, и девушка, явившись к Бечмырза, пожаловалась:

— Мне парень один проходу не дает… Пристает все время.

— Что за парень? — ни в чем не усомнившись, спросил Бечмырза.

— Не знаю.

— Чего он хочет?

— Спрашивает, как меня зовут, где учусь, где живу… Схватит за руку и не отпускает, пока не заплачу…

Весь вчерашний вечер они искали этого несуществующего парня. Дзеппа сворачивала то на одну улицу, то на другую, и если вначале она побаивалась, что Бечмырза разоблачит ее, то потом успокоилась и только удивлялась его открытому сердцу и доверчивости. Но, удивляясь, она понимала, что он не простил бы ей обмана, никогда не простил бы, если бы узнал.

Они долго ходили по улицам — строгий, насупленный Бечмырза и Дзеппа — обиженная девочка. И, глядя на него, она поняла, что так и осталась для него маленькой девочкой, младшей сестренкой, не больше. Ей стало обидно, она заскучала, поникла, стала отвечать ему невпопад, спотыкаться на ровном месте… Вскоре они разошлись во домам.

— Ты и вчера с ним была, — слышала она голос Илюзы. — Хочешь, я тебе скажу, как его зовут? Бечмырза…

— Да, Бечмырза! — взорвалась Дзеппа. — Я люблю его, и никому до этого нет дела!..

9. Последний день

Илюза потеряла покой после этого разговора. Даже по двору общежития не могла пройти лишний раз — все ей казалось, что где-нибудь там, в тени акации, стоит Дзеппа. По улицам Илюза ходила крадучись, поминутно оглядываясь, боялась столкнуться нечаянно с ними, с Дзеппой и Бечмырза. Ей явственно представлялось, как Дзеппа, прячась за спину Бечмырза, покажет на нее: «Вот она, та, что приходила в интернат».