Тепло под сердцем (СИ)

- У Мити пусть записываются. Серьезно, Аня, – он погладил её живот.

- Ты беременна и лежишь в больнице. Ради себя и вот этого крохи, возьми отпуск у духов, не помогай всем просителям подряд.

- Этому я сама решила помочь.

Яков провел ладонью по распущенным косам, поймал шаловливую прядь и заправил её за ушко.

«Добрый мой ангел. Хоть действительно желающих в очередь выстраивай».

Анна показала глазами на кровать у другой стены:

- Видишь женщину? Ей для обезболивания по ошибке вкололи увеличенную дозу. Врач сказал, что сердцебиение и дыхание очень слабые, но улучшаются, решил насильно не будить. А она как-то вышла из тела и расплакалась, что из-за операции у нее не будет детей. Вот я и пыталась успокоить.

Постаравшись не выказать заинтересованности, Штольман внимательнее взглянул на женщину. Казалось, что та крепко спит – голова на подушке была запрокинута, грудь едва вздымалась.

«Морфий? Узнаю у Ярцева».

Полицейский врач Владимир Семенович Ярцев чаще занимался покойниками, но при необходимости лечил и служивых из управления. Штольман знал, что эксцентричному доктору можно доверить любые тайны, и они не выйдут из медицинского флигеля.

«Завтра и попробую, как раз, пока Аня в больнице».

Яков поставил на тумбочку принесенную с собой дыню, запах которой уже заполонил всю палату.

- Посмотри, что тебе Митя на рынке выбрал. Утверждал, что самая лучшая.

Тут же карманным ножом вскрыл канталупку, отрезал широкий полумесяц и передал Анне, а она с удовольствием вонзила зубки в ароматное лакомство.

- Твоя соседка на тебя смотрит?

Анна помотала головой, не отрываясь от сочной мякоти. Штольман сцеловал с губ жены сладкие капли.

- Самая лучшая, – шепнул он, подтягивая её на колени.

- Я так и сказал! – в форточку вслед за яркими грушами, упавшими на постель Анны, ворвался Митрофан.

- Мам, смотри, что я еще нашел, они такие мягкие! Здрасте, тетя! Хотите фокус?

Уставившись на дух плачущей женщины, Митя наклонил голову. Дух исчез. Женщина на соседней кровати вздрогнула и застонала, и Штольман с сожалением встал.

- До завтра, Анечка. Дмитрий, на выход.

Анна проводила мужа расстроенным взглядом.

- Я надеялась, ты меня домой заберешь, – протянула она жалобно.

Первый раз после свадьбы ей предстояло провести ночь вдалеке от любимого, не чувствуя его рядом, не вдыхая его запах. Провести ночь без объятий Штольмана.

Яков с порога вернулся, склонился над Анной и шепнул на ухо:

- Заберу, когда врач разрешит. А сегодня после службы постараюсь заехать, помашу тебе снизу. Когда тут отбой? – он вновь коснулся губами родных губ.

- В десять, Яша. Я буду ждать.

…

Ярцев просьбе следователя по особо важным делам почти не удивился. Он сам любил экспериментировать и лишнего начальству не докладывал, полагая, что для того многие знания – многие печали.

- Морфинистом стать не боитесь, Яков Платонович? Я их повидал. На третий-пятый раз удовольствие превращается в необходимость, и дальше без морфия уже жить не сможете, – предупредил он визитера.

«Жить я не смогу без Анны», – сжал кулаки Штольман.

- Благодарю за предупреждение. Сможете рассчитать дозу так, чтобы я пробыл в бессознательном состоянии несколько часов, причем здесь, у вас, если позволите?

- Запросто, и намного больше – тоже. Кстати, хорошо, что здесь, далеко ваш хладный труп тащить не придется. Но лучше застрелитесь прямо в прозекторской, – Ярцев хлопнул следователя по карману, где лежал револьвер.

- Так ближе.

- Несколько часов наркоза – невозможно? – Штольман привык к кратким выводам полицейского врача.

- Один. Это уже с передозировкой. И напишите завещание.

- Один, – кивнул следователь.

Врач резко ухватил следователя за запястье и померил пульс, затем так же бесцеремонно оттянул веки Штольмана, всмотрелся в радужную оболочку и хмыкнул:

- Кокаином не балуетесь? Курите? На весы встаньте. Жена отдохнуть не дает?

Мотнув головой, Яков горячо произнес: – Моя жена – лучшее, что случилось в моей жизни.

…

Без четверти десять Анна устроилась у окна, сложив локти на подоконник. С третьего этажа корпуса ей был виден темный газон и причудливые в сумерках кусты.

«Милый мой Яшенька. Зря я тебя не отговорила, сама же хотела, чтобы ты отдохнул. Вот же я эгоистка», – вздохнула она, сокрушаясь о своей слабости.

В палату заглянула сестра, напоминая о времени отхода ко сну. Анна кивнула, глаза её слипались. Поерзав на неудобном стуле, она подтащила с постели подушку, положила на неё голову.

«Ну и ладно, если сейчас не придешь. Я знаю, что ты много работаешь, завтра увидимся».

Стоявший под окном Штольман поднял взгляд и тихо произнес:

- Анечка, ангел мой, прости, что поздно. Не стану тебя будить.

Яков снял котелок, подставил вихры вечерней прохладе и внезапно оказался рядом. Прямо в палате, где у окна сидела Анна, а у стены ворочалась соседка.