Тепло под сердцем (СИ)

- Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? Я и рассказать-то не смогу, милая, только сердце стучит быстрее, когда вижу тебя. Мне иногда кажется, что я тебя недостоин. Что тебе нужен кто-то другой. Моложе меня. Сильнее. Состоятельнее. Что однажды ты уйдешь за очередным духом, за кем-то, кому нужна твоя помощь. А я тебя потеряю.

Он двинул подбородком. Анна знала этот жест Штольмана, хотя видела его всего раз – когда Яков вытащил ее из-под развалин дома Максаковых, а потом уходил, будто прощаясь.

- Я клянусь, Аня, что буду защищать тебя до последнего вздоха. Даже если тебе это не понравится.

Щеки её коснулась теплая рука, а голос мужа внезапно охрип.

- Прости, если так.

Анна вздрогнула и проснулась. Темный силуэт под окном повернулся к ней спиной, сделал шаг с газона. Тут же забыв свой сон, Анна рванула фрамугу и крикнула: – Яша!

Штольман обернулся, лицо его озарила улыбка. Тихих слов Анна не услышала, но по губам угадала:

- Сладких снов, Аня.

Она послала ему воздушный поцелуй. Муж шепнул что-то кружившему рядом Митрофану, раскрыл саквояж и через пару секунд на подоконник прилетел бумажный сверток. Развернув пергамент, Анна улыбнулась – крохотные, покрытые шоколадом буше чуть расплылись от тепла, но пахли божественно.

- Папа чуть не забыл тебе отдать, – появившийся вслед за сюрпризом Митя кувыркнулся в воздухе, – это я ему сказал, что ты такие любишь! До завтра, мамочка, сладких тебе снов!

…

С утра из-за вызова на громкое убийство Яков не смог заехать к Анне. Семен Трофимов, сам бывший полицейский, нашел Штольмана уже у пролетки, и тот коротко обрисовал обязанности, заинтересовав расследованием в агентстве Летягина. Трофимов подумал и согласился – в последние дни новых заказов у него не было.

- Семен, охраняй мою жену, у нее… – Яков попытался подобрать слова.

- Шило в одном месте, – ухмыльнулся Трофимов. – Все, молчу и уважаю работодателя, но я помню, как вы до венчания жили на Гутуевском.

- Поезжай прямо сейчас в больницу, передай Анне, что я заеду, как освобожусь.

Семен кивнул.

- Так точно, господин Штольман.

…

Узнав, что Яков не приедет, а Трофимов готов ее сопровождать, Анна расплылась в улыбке. По мужу она скучала, но тут было другое – доктор не отпускал её домой одну, а Штольман сам бы настоял на следующем дне в больнице. С новым же телохранителем можно было и слукавить. Так и получилось. Благополучно вырвавшись из опостылевших всего за день стен, Анна направилась в агентство Летягина, где быстро разобралась с духом исчезнувшего со службы инженера путей сообщения.

- Он ногу подвернул на обходе, а затем его ограбили и убили лихие люди, проезжавшие мимо. Тело бросили далеко от железной дороги, так как некоторое время везли с собой в телеге. Поеду сейчас, – решительно сказала Анна.

- Я найду его тело, а затем расскажу родственникам. Вы ведь не против, Денис Вениаминович?

Летягин широко улыбнулся и согласно кивнул.

- Анна Викторовна, можно вас на пару слов, – Семен вежливо открыл дверь из комнаты, где Анна беседовала с Денисом.

За дверью Трофимов был категоричен:

- Анна Викторовна, мы поедем куда-либо только с санкции Штольмана.

- Санкции? – мило улыбнулась Анна.

- Яков Платонович все узнает вечером. Я от мужа ничего скрывать не собираюсь, но сейчас меня ждет дело.

Трофимов про себя чертыхнулся и понял, по какому тонкому льду постоянно ходил его старый приятель. Гораздо мягче он предложил:

- Давайте ему просто скажем.

…

После выезда на место преступления, оказавшегося вполне рядовым, Яков встретился с Петром Мироновым. Дядюшка Анны согласился помочь, не раздумывая. Вместе они подъехали к медицинскому флигелю управления, где Яков попросил родственника и Митю обождать.

Штольман зашел в комнату флигеля, где стояла пустая кушетка, глубоко вздохнул. Прислонился спиной к стене. Закусил зубами скрученный в жгут носовой платок. И твердо произнес про себя: «Я собираюсь уничтожить дух Прокопова».

..

В коридоре агентства Анна охнула и села на стул, обхватив руками закружившуюся голову.

..

Очнулся Яков вновь на полу. С трудом встав и опершись о тумбу, следователь взглянул на себя в зеркало и понял, что в таком виде ему врач инъекцию делать не будет.

«Того гляди, меня самого в больницу отправят, и опять Аня разволнуется».

Пришлось потратить время на то, чтобы восстановить дыхание, вернуть дрожащим рукам твердость, а лицу – хоть какое-то подобие цвета.

Когда Ярцев ввел морфий и удалился в прозекторскую, Миронов сказал:

- Яков Платонович, если что-то пойдет не так, прошу завещать мне вашего призрака. Очень мне понравилось, как он тапочки приносит и в записках «деда» пишет.

- Не надо меня по наследству, деда! Ничего же не случится! – возопил Митрофан. – Пап, скажи ему!

Успокоив перепуганного сынишку, Яков откинулся на подушку и уставился в потолок. Он и сам не знал, получится ли то, что он задумал, но сдаваться не собирался. Тем или иным способом Штольману нужно было встретиться с духом Савелия Прокопова, и если наркоз не поможет, придется найти способ эффективнее.

…

- Пап… Пап… Ну папа же! – утомившийся в ожидании Митрофан теребил отца за одежду.