Теплое дыхание (СИ)

========== Глава 1 Пролог ==========

За спиной раздаются шаги. Босые ноги мягко ступают по прохладному полу, и от предвкушения у Джона в который раз перехватывает дыхание.

Сладкая ноющая тяжесть мгновенно разливается внизу живота и горячим потоком устремляется по внутренней стороне бедер к кончикам пальцев ног.

Джон возбуждается даже от звука его шагов…

Он не оборачивается, продолжая засыпать в кофеварку свежие зерна, но сердце уже начинает свой сумасшедший галоп, и дрожат руки, и сохнет рот.

— Доброе утро, Джон. — Губы нежно целуют затылок, выдыхая в короткие русые волосы утренний жар. — Кофе?

— Да.

— Доброе утро…

А теперь самое долгожданное — руки. Они обвивают некрепко, почти нежно, теплые и ещё слабые после сна.

— Мешаю?

— Конечно.

Ладонь легко касается шеи, поглаживая и задерживаясь ненадолго. Тоже теплая.

Жар в паху уже невыносим, и это пугает. Так будет всегда?!

Ладонь исчезает с шеи, и становится сиротливо и холодно.

Джон пытается облизать пересохшие губы, но во рту тоже сухо. Его жажда так сильна, так неутолима.

Хочу его, хочу!

— Очень хочу кофе.

— Очень хочу тебя.

— Прямо сейчас?

— Всегда.

Тихий, довольный смех.

Умираю, так хочу его.

Руки уверенно увлекают к столу и мягко укладывают животом на столешницу, и пылающий от возбуждения член упирается в ребро стола.

Хочется немедленно потереться им о поверхность, чтобы хоть как-то уменьшить давление крови. Сладкие волны одна за другой прокатываются по затрепетавшему телу. Ещё и ещё. Бесконечно.

Руки гладят спину, едва касаясь, порхают, и от этого почти незаметного касания поясница сладострастно изгибается, а член вдавливается в ребро стола ещё сильнее. Он так переполнен и тверд, что терпеть это уже невозможно.

Ладони спускаются к ягодице, и Джон стонет в согнутые в локтях руки, стонет без перерыва, мелко дрожа и тяжело выдыхая воздух.

Снова легкий смешок.

— Ты ненасытен.

Ответить нельзя, невозможно, немыслимо.

Голоса нет, нет дыхания, куда-то исчезло сердце, и лишь жаркое давление крови, переполняющей набухшие вены — сожми его, Шерлок, сожми со всей силы, или я просто умру.

— Джон… Джоон…

Легкие брюки скользят и падают на пол, кожа бедер и ягодиц некрасиво покрывается мурашками.

Джон замирает от прикосновения горячих губ и их теплого дыхания, чувствуя влажный язык в ложбинке; руки накрывают пах и наконец-то сжимают.

Крик удержать невозможно, и он хрипло вырывается из пересохшего горла…

… Джон прокручивает эту картину в затуманенном страстью сознании снова и снова, каждый раз добавляя дополнительные детали, но неизменным всегда остается только одно: Шерлок сжимает его член всё сильнее, двигая ладонью, томительно гладя, лаская головку пальцами, распределяя по ней обильную скользкую смазку.

Джон уже не притиснут к столу, он стоит, прижимаясь спиной к животу и груди Шерлока, и Шерлок шумно дышит, обдавая теплом затылок.

Сперма выходит толчками, вязкая, белая, остро пахнущая, и немыслимое блаженство на время лишает воли и разума…

…Джон лежит на боку, обхватив руками прижатые к животу колени, словно пытается в этом кольце спрятать больную душу.

Его узкая кровать так огромна для него одного!

Никогда этого не будет.

Ничего не будет.

Никогда.

========== Глава 2 Объятие ==========

Им хорошо жилось. Более того, это был настоящий союз — прочные, неразрывные узы двух созданных друг для друга людей. Они ссорились не менее трёх-четырёх раз в неделю, ещё чаще бывали друг другом недовольны, каждый по-своему выражая это недовольство — Джон ворчанием, Шерлок брюзжанием и сарказмом.

Бывало, они не виделись целыми днями, не созванивались, не писали сообщений, но каждый из них знал совершенно точно, что в конце беспокойного дня оба окажутся на Бейкер-стрит. И будет поздний или ранний ужин, в зависимости от того, где их носило весь день, вернее, где носило Шерлока Холмса, и они расскажут о себе всё, или почти всё…

Но постепенно дней, когда они не были вместе, становилось всё меньше. Они уже друг в друге нуждались, скучали, и оба спешили домой, если жизнь или работа на время разводили их в разные стороны.

Они становились родными.

Иногда Джону казалось, что он знает Шерлока всю свою жизнь, и лишь на время они потеряли друг друга из виду, а теперь снова соединились в этом неразрывном союзе.

Он был уверен, что Шерлок чувствует то же самое. Более того, Джон с удивлением понимал, что Шерлок привязан к нему едва ли не больше, чем привязан к нему он сам. Его потребность всегда видеть Джона, говорить с ним была уже так велика, что порою напоминала плен.

Но Джон не возражал.

*

Всё изменилось быстро и неожиданно.

Джон не понимал, как такое могло случиться, и о чем он думал, делая это. Но странный порыв уже имел место, и нельзя было повернуть назад…

Он обнял Шерлока — всего ничего, но объятие это было… неправильным.

…Шерлок вошел в гостиную, принеся с собой запах вечерней свежести. Капли густого тумана бриллиантово-ярко блеснули на его волосах. Он был возбужден и непривычно весел. И так потрясающе, так невыносимо красив, что Джон подошел и обнял.