Теплое дыхание (СИ)

Шерлок был на пределе. Холодные пальцы судорожно подрагивали от страстного желания вцепиться в тонкую шею и выдавить из небольшого тельца мерзкую, грязную душу. Он был так близко, а искушение было так велико!

Мориарти наслаждался видом этой бессильной ярости, но всё же продолжил примирительным тоном:

— Шерлок, успокойся. Все пункты нашего договора будут выполнены: мы оба исчезаем, Лондон свободен и чист, как престарелая девственница. И самое главное — твоему дорогому доктору ничто больше не угрожает. Я не накину мешок на его влюбленную голову, не увезу его от тебя далеко и навечно. — Мориарти деловито вышагивал взад и вперёд, с любопытством поглядывая на Шерлока: сорвется или нет, выдержит или полезет душить-убивать. Небольшое развлечение было бы очень кстати. — Ну а то, что ты никогда его больше не поцелуешь… Ты ведь его целовал, правда?.. Чёрт бы меня побрал, неужели нет? Шерлок, да ты настоящий дурак! — Джеймс был искренне удивлен и даже разочарован. А впрочем, это даже интересно. Неудовлетворенная страсть и прочее глупое воздержание. Как это возбуждает! И он тут же подлил масла в огонь: — Он так откровенно хочет тебя… хотел… Но, это уже не имеет значения. Надо было наслаждаться поцелуями раньше. Зато он, как и прежде, будет ходить на свою работу, проживать свою жалкую никчемную жизнь, здоровый и почти невредимый. Именно этого ты хотел. Разве нет?

— Ты лживый сукин сын. Джон…

— Да никуда не денется твой драгоценный Джон! Переживет! Ещё и жизни радоваться будет. Женится, например… Что ты так на меня смотришь, Шерлок? Думаешь, он будет всю оставшуюся жизнь лить по тебе слезы? Наивный.

Джеймс подошел очень близко и коснулся его плеча.

— Интересно, как быстро он забудет тебя?

Шерлок брезгливо стряхнул небольшую ладонь.

— Я уничтожу тебя, сотру с лица Земли. Чего бы мне это ни стоило.

— Ради бога. — Джеймс равнодушно пожал плечами, но злость уже ворочалась в его сердце, готовая вырваться и сокрушить всё вокруг. В конце концов, он тоже человек. И тоже устал. — Надо же тебе будет как-нибудь развлекаться… Звони. Здесь ужасный ветер, он портит мою прическу и мое и без того отвратительное настроение. И пожалуйста, Шерлок, никаких предсмертных речей и слюнявых излияний. Я это ненавижу. Ты скажешь ему только два слова.

Проклиная свое бессилие и невозможность что-либо изменить, Шерлок медленно нажал на кнопку вызова…

— Прощай, Джон.

Он плохо видел его лицо, лишь привычную небольшую фигуру, одиноко стоящую далеко внизу. Но голос Джона вливался прямо в сердце — негромкий, родной до мельчайших оттенков. Представить, что он очень долго не услышат этот голос, было страшнее, чем оторвать ноги от края крыши…

«Как только всё это закончится, вернусь, прижму его к себе и не выпушу из рук никогда. Буду любить до конца своих дней. Спать с ним в одной постели. Обнимать. Слушать ночами его дыхание. Целовать его волосы. Столько времени потрачено зря! Только бы он выдержал, только бы выдержал. Он сильный, он выдержит. И она не позволит ему сломаться. Она обещала… »

Шерлок раскинул руки и прыгнул. Он сделал это именно ради Джона. В первую очередь ради Джона. Его дорогого Джона. Единственного на Земле.

Он знал, что все будет хорошо. Знал, что отдаст последние силы своего тела и разума, чтобы быть рядом с ним.

Не знал Шерлок лишь одного: ждать этого ему придется три бесконечных года.

Комментарий к Глава 16 Конец и начало

http://www.youtube.com/watch?v=lsAgTfSs2Ig

========== Глава 17 Эпилог ==========

Когда схлынула первая, самая невыносимая волна боли, когда появились едва ощутимые силы думать, Джон настойчиво задавал себе один и тот же вопрос — почему у него не было никакого предчувствия?

Почему его сердце ровно и спокойно билось в тот страшный миг, когда участь Шерлока была уже решена? Почему он беззаботно с кем-то болтал и пил в ординаторской чай тогда, когда его Шерлок уже приготовился шагнуть в пустоту. Один на один со смертью. Так близко к небу. Так далеко от него…

С этим вопросом он проваливался в свои кошмары, с ним же из он этих кошмаров вырывался. Мокрый, слабый, совершенно больной.

«Всё-таки он меня бросил…» — это было следующей его мысль, и она тоже задержалась надолго, прочно завладев его воспаленным сознанием, пронзая, как раскаленная игла.

«Бросил. Бросил. Бросил», — стучали в его голове невидимые колеса невидимого поезда. Джону очень хотелось уехать из Лондона навсегда, но здесь находилось заветное место, которое прочно держало его и никуда от себя не отпускало.

Потом возникали ещё какие-то мысли, наверное, тоже очень важные и имеющие значение, но их Джон уже не запоминал. Он вообще плохо соображал в те наполненные черным отчаянием дни, жил, словно в тягостном, изо дня в день повторяющемся сне.

«Это я бросил его. Не был рядом, когда он нуждался во мне больше, чем когда-либо, не увидел в его глазах самого главного. Обнимал, прижимал к себе в тот последний вечер, а в глаза так не заглянул…»

Эту мысль вынести было уже невозможно.

Да и зачем?..