Теплое сердце зимой

— Хвала Деве Ле… — Лейла остановила себя. — О… прости, старые привычки живучи. Я все забываю, что она ушла.

— Прошу, только не поминай Лэсситера. Особенно с благодарностью. Он может нарисоваться здесь, чтобы лично насладиться похвалой, а у меня и так выдалась трудная ночь.

Женщина улыбнулась.

— Тогда я поблагодарю ангела, когда останусь одна.

Когда послышалось агуканье из комнаты, Зи заглянул внутрь. По другую сторону антикварного ковра, между старинным, словно из музея итальянским бюро и шотландским письменным столом девятнадцатого века, стояли сдвоенные кроватки из «Поттери Барн», представляя собой современную эру, что-то требующее сборки посреди роскоши былых эпох. Одна кроватка была розового цвета, другая — голубого.

— Зайдешь глянуть на них? — Лэйла отступила назад. — Они любят гостей, а Рэмп так вообще тебя обожает.

Зи вспомнил двух человеческих девушек, оказавшихся зимней ночью в папином БМВ. Он пересек комнату, гадая, добрались ли они домой в целости и сохранности.

«У тебя дочка. Однажды ночью ей может потребоваться помощь людей. Как бы ты хотел, чтобы к ней отнеслись?».

Сначала он подошел к Лирик, но здесь вышел прокол. Посреди розовых оборок кроватки лежал ее пухлый братик, он держал свою ногу и тянул на себя. Когда Зи склонился над поручнем, малыш прекратил занятие детской гимнастикой и оценил его взглядом мужчины, на который способен не всякий взрослый.

Что уж говорить о создании, способном только есть и испражняться.

Но потом малыш расплылся в улыбке. Напряжение мгновенно исчезло из его взгляда, осталась только зубастая улыбка… несмотря на то, каким страшным был Зи с его шрамом на все лицо. С другой стороны, что ему нравилось в этих малышах — они были привычны к мужчинам с дефектами. У их приемного отца Кора была заячья губа, поэтому они не пугались при виде морды Зи.

И на этой ноте, можно сказать наверняка, что Рэмп никогда ничего не будет бояться. В этом отношении он пошел в отца. Куин был бесстрашным парнем.

— Они любят меняться кроватками, — сказала Лейла, взбив темные волосики сына. — Рэмп порой настойчиво лезет в пространство Лирик. Она не возражает. Кажется, что он проверяет поручни, удостоверяясь, что она в безопасности. Так забавно.

— Он присматривает за ней.

— И она за ним.

— Так и должно быть.

Протянув руку, Зи провел подушечкой пальца по пухлой щечке Рэмпа, и ребенок ухватил его за палец с удивительной силой. Потом его потянули… еще раз… и еще… и все это время малыш весело смотрел на него. Хотя Зэйдист был взрослым мужиком, способным на ужасные вещи.

— Как они определяют это?

Услышав свой голос, Зи выругался. Он думал вслух.

Второй раз за ночь. Наверное, ему нужно обратиться к Доку Джейн за лекарством от орального недержания.

— Определяют что? — тихо спросила Лейла. — Кому доверять?

— Люди несут опасность. Особенно по отношению к тем, кто слабее. И нет никого слабее ребенка.

— Не все опасны. Смотри, как ты стоишь возле кроватки моего ребенка.

Он подошел к Лирик, и, увидев его, малышка улыбнулась, ее глаза блестели как звезды.

— Ты убьешь любого, чтобы защитить их, — пробормотала Лейла.

— Воистину. Они — моя семья, пусть и не по крови. — Когда Зи снова подумал о двух человеческих девчонках, то ему захотелось стереть собственные воспоминания. — Ты беспокоишься о том, как они будут? Одни в реальном мире?

— Сейчас — нет. Сейчас они рядом со мной, каждую секунду каждого часа. Но потом — да, буду. Наверное, также, как я боюсь за Кора на поле боя. Столько всего может пойти не по плану. Секунда может навсегда изменить целую жизнь.

Зи потер затылок.

— Мне пора.

И все же он не сдвинулся с места.

— Что тебя гложет, мой друг? — тихо спросила Лейла.

— Не люблю превратности судьбы.

— Что заставило тебя думать о судьбе этой ночью?

— Ничего. — Только сугробы. Дети. И ножевые раны. — Ничего конкретного.

— Ты идешь к Белле и Налле? В последний раз я видела их в игровой комнате.

Он посмотрел на Избранную.

— Береги себя и свои сокровища.

— Буду. Присмотри за моим любимым на поле боя? Не знаю, что будет, если он…

— Я всегда прикрываю Кора. — Он представил огромного воина с изуродованной верхней губой и несокрушимой линией подбородка. — Мы всегда приглядываем друг за другом. Не тревожься, Избранная.

Но будет ли этого достаточно? — думал он, уходя.

Как правило, да. Но каждую ли ночь? Во все ночи до единой? Математическая вероятность твердила, что нет.

А дети должны расти с отцами.

Наверное, в этом плане Рэмп и Лирик повезло. У них было три отца.

Глава 6

Блэй сидел в коридоре перед операционной учебного центра, на бетонном полу, прислонившись спиной к стене. Он совсем не замечал подземного холода, не обращал внимания на жесткость покрытия. Трудно было там, за закрытой дверью. Трудно — это делать разрез, чтобы увидеть угрожающую жизни течь и заявлять при этом я-без-труда-разберусь-с-этим.

В прошлом он подумывал о том, чтобы уйти в медицину. Он давно отказался от этих мыслей.