Теплое сердце зимой

Особенно когда представлял, что сейчас делали с животом Куина. Единственное, что лишь отчасти успокаивало его — тот факт, что Куин думал о сексе, когда Элена пристегивала к нему провода для ЭКГ. Это ведь что-то значило?

Блэй посмотрел вдоль коридора в сторону стальной двери, которая вела в подземную парковку. Потом в другую, в направлении тренажерки, бассейна олимпийского стандарта и тира. Он чувствовал далекий запах хлорки, слышал, как кто-то тренировался в зале, до него доносилось ритмичное бряцание металла. Наверное, это был Ран. Мужчина Сэкстона любил тягать железо даже больше Братьев.

Парень бы очень пригодился им на поле боя, но сейчас он был убежденным пацифистом, и, учитывая его прошлое, никто не винил его в этом…

Дверь операционной резко распахнулась, и Мэнни в синем хирургическом костюме и маске подпер ее ногой. Он держал свои руки в нитриловых перчатках за спиной, и значит, на них была кровь. Когда желудок снова взбунтовался, Блэй приложил все усилия, чтобы сдержать тошноту.

— Куин хорошо справился, и нож не задел ничего жизненно важного. — Хирург покачал головой. — Это чудо. Как всегда, за ним словно кто-то присматривает.

Блэй положил руку поверх сердца, и когда его голова поплыла от облегчения, он обрадовался тому, что уже сидит.

— Спасибо вам огромное. О, Боже, спасибо вам.

— Всегда к вашим услугам. Мы уже заканчиваем. Ты сможешь увидеть его чуть позже.

Когда хирург вернулся в стерильную зону, Блэй потер лицо и внутренне содрогнулся. В голове мелькнули разные образы — как стеклянный стакан поймали в сантиметрах от пола, как пальцы едва не прищемило автомобильной дверью, как едва не наступили на сухопутную мину. И сейчас, когда тело Куина снова привели к заводским настройкам, Блэй сам начал исцеляться. Смертельная угроза отступила, и он должен уговорами вернуть мозг в режим осознающей все риски спячки: после ситуаций на грани жизни и смерти ему приходилось силком заталкивать панику в мысленный сейф.

Иначе он постоянно будет трястись как заяц.

Дело в том, что они все были подвержены риску, каждую ночь выходя на поле боя… особенно сейчас, когда Омега исчез, и все воины и новобранцы столкнулись с новой угрозой в лице теней. Во времена Общества Лессенинг они, по крайней мере, понимали, с кем сражаются…

Блэй вскинул голову, услышав шарканье.

По коридору ковыляла фигура в банном халате, мужчина опирался на трость, его походка была уверенной и ритмичной, как икота.

— Лукас, — позвал его Блэй. — Как ты?

Брат Куина заговорил, только когда оказался возле Блэя, и он не без труда поднял голову, которая всегда лежала на боку.

— Хорошо, а ты?

Голос был слабым, но акцент Глимеры в нем был четким, что-то среднее между королевским английским и французским дипломатическим.

— Я в порядке, как и твой брат.

Серые глаза Лукаса широко распахнулись, и он перевел взгляд на закрытую дверь.

— Ему нездоровилось?

На самом деле, сейчас он восстанавливался после удаления ножа.

— С ним все будет хорошо.

— Значит, он был ранен в бою?

— Ничего страшного. — Блэй моргнул, вспоминая нож, торчавший из живота Куина. — И ты же знаешь, он крепкий парень.

— Да, это так. — Лукас опустил голову. — Всегда таким был.

Казалось логичным, что Лукас в первую очередь подумал о недомогании, а не о контузии или сотрясении. Аристократы не были созданы для физических сражений и реалий войны, и перспективы этого мужчины не изменились несмотря на то, что сотворил с ним сын Омеги Лэш. И может похищение Лукаса и пытки были частью этого. Хотя его лечили в центре Братства с тех пор, как его спасли из масляной цистерны, Братья и солдаты не обсуждали войну в его присутствии.

Он достаточно пережил.

— Как твой новый протез? — спросил Блэй.

Лукас переместил вес на трость, и в разрезе халата показалась силиконовая нога.

— Что есть — то есть.

— Думаю, нужно время, чтобы привыкнуть. — Сказав это, Блэй понимал, что совсем не представляет, как себя чувствую ампутанты. — Ты разговаривал с Фьюри?

— Он во многом помог мне. — В его голосе звучало поражение, когда Лукас снова поставил протез ноги на бетонный пол. — Однако, я истощен.

— Ты многого добился. — Блэй попытался не обращать внимание на редеющие волосы и морщины, испещрившие лицо, которое должно быть таким же молодым, как и его собственное. Он также не смотрел на изуродованную руку, державшую набалдашник трости. — На самом деле.

— И я все еще не приблизился к желаемому состоянию. Не возражаешь?

Словно мужчине было неприятно продолжать этот разговор.

— Конечно. — Хотя Блэй сидел, он низко поклонился к своим вытянутым ногам, повинуясь традициям аристократов. — Я скажу Куину, что ты заходил и спрашивал о нем.

— Буду признателен.

Чтобы вежливо обозначить свой уход, Лукас слегка наклонил торс… но его спина, не отличавшаяся гибкостью, хрустнула. Со стоном боли, Лукас усилил хватку на трости, и Блэй вскочил, ловя его в тот момент, когда тело резко лишилось равновесия.

— Прошу прощения, — сказал Лукас, выравнивая тело. — Я — не мой брат. Я не сильный.

— Многие не согласятся с тобой. И я в их числе.