Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей карьере

Фрэнк Питтман — психиатр из Атланты и научный сотрудник при Университете штата Джорджия. Он специализируется на семейной терапии и работал с парами в состоянии кризиса еще в те времена, когда большинство из нас пешком под стол ходили. Пожалуй, Фрэнк Питтман мог бы смело побороться за первенство сразу в двух номинациях: по количеству семей, в свое время побывавших у него в кабинете, и по количеству ошибок, которые он успел совершить за свою многолетнюю карьеру. Фрэнк никогда не искал легких путей и в желании помочь своим клиентам никогда не боялся идти на риск и преодолевать препятствия.

Способность брать на себя ответственность за свои моральные выборы, поступки и их межличностные последствия всегда была одной из основных тем, которые Фрэнк Питтман стремился раскрыть и в своих публикуемых дважды в месяц колонках в журналах Psychology Today и Psychotherapy Networker, и в вышедших из-под его пера книгах Turning Points: Treating Families in Transition and Crisis (Поворотные точки: работа с семьями в переходный и кризисный период), Man Enough: Fathers, Sons, and the Search for Masculinity (Настоящий мужчина: отцы, сыновья и поиск мужественности), Grow Up: How Taking Responsibility Can Make You a Happy Adult (Пора взрослеть: как умение брать на себя ответственность делает взрослого человека счастливым) и Private Lies: Infidelity and the Betrayal of Intimacy (Сокровенная ложь: неверность и предательство близости).

ТАК МАЛО ВРЕМЕНИ И ТАК МНОГО ОШИБОК

Фрэнк Питтман начал нашу беседу с неожиданного признания, заявив, что вопрос о худшей сессии в его карьере, который мы задали ему накануне, застал его врасплох. “В моей жизни было столько ужасных сессий, что, честно говоря, ума не приложу, какую из них выбрать”, — развел он руками.

Когда мы настояли на том, чтобы он все же остановился на одном примере терапевтической катастрофы, который оставил у него самые неизгладимые впечатления, Питтман, немного поразмыслив, решил рассказать нам о случае, который произошел в его практике много лет назад. “Впрочем, это неточно. Буквально на прошлой неделе я провел две настолько провальных сессии, что они могли бы смело претендовать на звание терапевтической катастрофы. Ладно, если хорошо подумать, не две, а три”, — с улыбкой добавил он.

Вспоминая, с каким нежеланием некоторые наши предыдущие эксперты признавали свои ошибки, мы искренне удивились столь обезоруживающей честности. Впрочем, если учесть репутацию Фрэнка Питтмана, это было ожидаемо.

История, которой решил поделиться с нами Фрэнк, произошла в начале 1970-х на глазах у огромной аудитории. “Мне выпало проводить демонстрационную сессию с одним почтенным семейством. Молодой человек, который чем-то переболел и недавно выписался из больницы, переехал жить к маме, бабушке, тете и сестрам. Конечно, женщины немедленно сговорились удушить беднягу своей любовью и опекой, не оставляя ему ни малейшего шанса на то, чтобы он мог нормально функционировать, как подобает взрослому человеку. К тому моменту, как они попали ко мне, они уже успели перепробовать несколько других терапевтов, но никому из коллег так и не удалось побороть коллективное влияние этих заботливых дам, у которых сердце кровью обливалось при виде несамостоятельного и неприспособленного к жизни мальчика”, — начал Питтман.

Сессия происходила на глазах у оживленной толпы зрителей, которые потирали руки от нетерпения в ожидании того, что Фрэнк сейчас покажет им пример волшебного исцеления. Питтман закатал рукава и взялся за дело.

“Молодой человек со слезами на глазах рассказывал о том, как ему плохо, при этом не мог сформулировать причину. Ему было «просто плохо», как это часто бывает у людей, которые сначала переборщили с психотерапией и поверили, что мир вертится вокруг их моральных терзаний и хрупкой душевной организации, а теперь носятся с оторванными от жизни экзистенциальными страданиями, на которые у обычного человека просто не остается времени. Спустя примерно час нашей содержательной беседы я стал откровенно смеяться над ним”.

Мы тоже рассмеялись, не столько потому, что ситуация показалась нам забавной, сколько потому, что прекрасно понимали, что молодой человек невольно наступил Питтману на больную мозоль. Фрэнк терпеть не мог легкомысленных людей, которые отказывались брать на себя ответственность за свою жизнь и предпочитали обвинять в своих бедах окружающих. Все же мы решили поинтересоваться у Питтмана, нес ли его смех в себе какую-либо терапевтическую функцию и можно ли считать его хитрым психологическим приемом.