Терапия безумия

Грейс посмотрела на Пенни. Ее лицо, полностью расслабленное после введения наркотика, теперь лучилось юношеской чистотой и едва ли не ангельским сиянием. Работать с такого типа преступником было особенно тревожно: трудно остаться равнодушной к бессердечной жестокости и ущербу, который способны причинить подобные негодяи, особенно тем, кто слаб и уязвим. Пришлось напомнить себе, что Пенни – лишь средство для достижения цели. Нельзя сейчас думать о чудовищных преступлениях, совершенных с участием этой молодой женщины, о разрушении невинных детских жизней. Надо сосредоточиться на главной задаче. Как только Реми попадет на четвертый уровень, помочь ему будет уже невозможно.

Она должна сделать все, чтобы новая методика сработала.

– Итак, в данном случае мы имеем классического психопата, – заговорила Грейс, – поэтому эмоциосоник не используем. На психопата он воздействия не окажет. Эбигейл уже ввела наносканеры, и через несколько минут мы увидим… – она бросила взгляд на экран, – …ага, вот и оно. Увидим, что происходит в мозгу Пенни.

Грейс еще раз проверила правильность расположения наномагнитов.

– Судя по психометрическим тестам, эта девушка имеет весьма высокий показатель по шкале психопатии. Идеальный для нас объект. Посмотрим, чего мы сможем с ней добиться.

– Не так уж мало в мире людей с высокими показателями по той же шкале, однако они живут в согласии с законом и приносят пользу обществу, – добавила Эбигейл. – Психопаты не всегда становятся серийными убийцами.

Грейс невольно улыбнулась. Здорово, что лаборантка проявляет солидарность.

Конрад бросил на нее вопросительный взгляд, и она кивнула:

– Все верно. У психопатии есть, скажем так… положительная сторона: вы можете принимать трудные решения, не поддаваясь эмоциям, что неплохо для банкиров и финансистов. Например, директор компании делает рациональный выбор, позволяющий сэкономить миллионы фунтов, хотя и оставляет тем самым часть сотрудников без работы. Для уволенных, конечно, ничего хорошего, а для самой компании – прекрасно. В ситуации, где на кону жизнь больного, нужен хирург, у которого не дрогнет рука. Разве не заманчиво довериться полностью уверенному в себе человеку, точно знающему, что с задачей он справится при любых обстоятельствах?

– Наверное, психопата несложно вычислить? – предположил Конрад.

– Среди них попадаются совершенно очаровательные люди, – взяла слово Эбигейл. – Человек вполне может быть психопатом и не догадываться о своей особенности. – Она улыбнулась Грейс и повернулась к экрану. – Ага, у нас спектр. Гамма точно не черно-белая.

Спектр… Реми нередко принимал быстрые и жесткие решения. Грейс в свое время считала, что подобная черта продиктована необходимостью выживать, но не крылось ли за его способностью нечто большее? Нет, Реми никогда не был бессердечным, да и склонности к нарциссизму не проявлял. Или таился от приемной сестры? Манипулирование – великая сила психопата.

В кармане у Грейс зажужжал телефон. Не обращая внимания на сообщение, она продолжила:

– Тем не менее психопаты черствы и никогда не испытывают угрызений совести. Если им чего-то захочется – обязательно сделают. Возьмем хоть нашу маленькую Пенни: ей хотелось заработать денег, и плевать она хотела, что достанутся они ценой продажи беззащитных детей моральным уродам.

Услышав свое имя, Пении медленно перевела взгляд на Грейс и некоторое время смотрела на нее без всякого интереса, а затем уставилась на пустой экран.

Грейс пригласила Конрада подойти к рабочей станции, и тот обошел Пенни по максимально широкой дуге.

– На этом скане вы видите мозг в состоянии покоя. Как я уже говорила, страхом психопата не излечишь, и дело тут именно в специфическом функционировании мозга.

Она обернулась к Эбигейл.

– Всех ли осужденных, поступающих на третий уровень, сканировали на предмет психопатии?

– Сканировали, но не всегда – только при наличии явных подозрений.

– Что предпринимали, выявив высокие значения по шкале?

– Отправляли на четвертый уровень, – пожала плечами Эбигейл. – Вы ведь сами говорите, что наш метод тут не поможет. «Сибирь» представлялась наилучшим выходом.

Конрад закивал, по-прежнему держась на безопасном расстоянии от Пенни.

Вот, значит, как? Просто переводили людей в состояние псевдокомы…

– Однако осужденные ничего не подозревали, верно? – Грейс взглянула на Конрада и Эбигейл. – То есть, поступая на третий уровень, они точно знают, что имеют выбор: терапия отвращением или эколагерь. Никто ведь не говорил им перед сканированием о возможности заточения в «Сибирь»?

– Ну, мы ведь не можем их исцелить! – возмущенно ответил Конрад. – И вообще, диагноз «психопатия» – это отягчающий фактор. Такой человек почти наверняка снова пойдет на преступление.

Стало быть, о психопатии он кое-какое представление имел, хотя для него она означала всего лишь необходимость перевода преступника на уровень выше.

– Интересно, на каком этапе вы сообщаете осужденному, что четвертый уровень – вовсе не милая, уютная и безопасная лечебница для душевнобольных?

Конрад промолчал.