Терапия безумия

На телефон снова пришло сообщение, однако Грейс опять его проигнорировала. Кивнула Эбигейл, и та запустила ролик. На экране появились щенки – пять прелестных золотистых ретриверов с симпатичными мордочками и большими влажными глазами. Малыши играли, то поскуливая, то тявкая, и сердце Грейс переполнилось нежностью.

– При просмотре подобного видео у подавляющего большинства людей следует ожидать активизации вот этих отделов мозга. – Поставив ролик на паузу, она указала на изображения, передаваемые наносканерами. – Вот, обратите внимание: в районе центра удовольствия, вентральной области покрышки или даже миндалевидного тела. Дело в том, что в обычном случае человек испытывает приятные чувства, наслаждаясь забавами милых созданий.

Грейс повернулась к Конраду.

– Тем не менее, как видите на мониторе, мозг Пенни подобным образом не реагирует. – Она снова нажала кнопку воспроизведения и понизила голос, чтобы Пенни не слышала. – Однако посмотрите, что случится сейчас. Кстати, ролик сделан с помощью компьютерной графики, хотя осужденная об этом не подозревает.

Она отвела взгляд от экрана, когда на нем возник огромный рычащий пес со стекающей из пасти слюной. Чудовище бросилось к щенкам. Одних лишь несущихся из динамиков звуков хватило, чтобы внутри у Грейс все перевернулось. Пусть рев и визг также синтезировали на компьютере, слышать подобное было жутко. Она внимательно наблюдала за реакцией Конрада. Тот страдальчески сморщился и перевел взгляд на Пенни.

– Даже не моргнула! – в шоке прошептал он.

– Эбигейл, наденьте на нее наушники, – распорядилась Грейс и вновь обратилась к Конраду: – Вероятно, она очарована зрелищем, не хочет ничего упустить.

Как только динамики перестали издавать ужасающие звуки, Грейс бросила взгляд на монитор.

– У здорового человека мы наверняка наблюдали бы активацию мозговой деятельности вот здесь, – указала она на скан. – В передней части поясной коры, в соматосенсорной коре и правом миндалевидном теле. Все эти области отвечают за эмпатию, и они начинают светиться, потому что почти каждый из нас сочтет просмотр подобных сцен ужасным, каждый будет расстроен судьбой щенков.

Эбигейл отвернулась от экрана и тоже посмотрела на монитор.

– Однако обратите внимание, какие области мозга засветились у Пенни.

Грейс указала на изогнутое образование в центре скана.

– Что там находится? – осведомился Конрад.

– Вентральный стриатум.

– Центр удовольствия, – изумленно ахнула Эбигейл.

Конрад несколько секунд осмысливал ее ответ, а затем в ужасе спросил:

– То есть она наслаждается?

Грейс мрачно кивнула.

– Центр удовольствия… – повторил Конрад, словно осваиваясь с новой мыслью.

– Она ведь делала деньги, обрекая детей на страдания, – напомнила Грейс. – Двух зайцев одним высрелом.

Пенни сидела, не отрывая глаз от экрана, и на первый взгляд ничем не отличалась от остальных людей в кабинете.

– Но почему? – подал голос Конрад.

– Она так устроена, – пояснила Грейс.

– Частота сердцебиения оставалась стабильной в течение всего просмотра, – добавила Эбигейл.

Зачарованно поглядывая на Пенни, она надела ей на руку браслет для анализа крови.

Телефон Грейс снова завибрировал. На этот раз звонок… Вытащив аппарат из кармана, она быстро посмотрела на экран. Дэн… Сегодня он пригласил на ужин друзей, а Грейс, погрузившись в работу, обо всем забыла. Если не появится дома вовремя – их отношения совсем разладятся. Она нажала на кнопку отбоя.

– Похоже, в случае Пенни мы имеем патологическую связь между центральной долей и вентромедиальной префронтальной областью, – указала на монитор Грейс, опустив телефон в карман. – Эта область важна для принятия продиктованных эмпатией решений. Еще один признак психопата.

Переключившись на другой ролик, она снова кивнула Эбигейл, и та сделала Пенни инъекцию.

– Эбигейл только что ввела Пенни тиморакс. Эффект мы получим быстро. А теперь внимание.

Пенни во все глаза уставилась на экран, увидев на нем саму себя – разумеется, смоделированную на компьютере. На видео, где ее грубо тащили под руки двое крупных мужчин, она выглядела намного моложе. Через пару минут просмотра осужденная явно встревожилась.

– Хм, страх все же действует? – удивился Конрад. – Она ведь точно обеспокоена.

– Действует, однако та часть мозга, что отвечает за эмпатию, по-прежнему неактивна. – Грейс отвернулась от скана и впилась глазами в Конрада. – Что это доказывает? Тиморакс, на котором основана ваша терапия, помогает преступникам признать: они не хотят, чтобы происходящее на экране случилось с ними, однако если на их месте окажется другой человек – сочувствия не испытают.

– Боятся, но не сопереживают, – задумчиво сказал Конрад.