Терапия, сфокусированная на сострадании, при ПТСР. Руководство по избавлению от фпешбэков, стыда, вины и страха

Кроме того, чувство постоянной опасности, переживание травмирующего события и то, что происходит впоследствии, также становятся причиной негативных или плохих мыслей о себе, о других или о мире. Например, мы, возможно, начинаем думать, что мы ужасные, никчемные или беспомощные люди из-за нашего травматического опыта или из-за того, что с нами сделали другие люди. Некоторые из нас начинают думать, что никому нельзя доверять или что мир — это опасное место. Если такие мысли и убеждения усиливаются (возможно, в результате повторных переживаний травмирующего события через флешбэки), то чувство постоянной опасности также будет усиливаться (рис. 3.2).

Рис. 3.1. Флешбэки

С усилением чувства постоянной опасности нам становится еще страшнее. Это вполне естественно и нормально — хотеть избежать того, что пугает. Мы делаем это физически, избегая определенных мест или людей; или мысленно пытаемся избежать страшных воспоминаний, отвлекая себя, иногда используя вредные способы, такие как причинение себе вреда, самолечение, употребление наркотиков или алкоголя. Мы делаем это потому, что избегание всего, что нас пугает, — часто лучший способ преодоления чего-то чрезвычайно стрессового или мучительного, и это помогает нам обрести чувство контроля. Однако такие методы приводят к непреднамеренным последствиям, поскольку оказывается, что теперь мы, например, зависим от алкоголя или наркотиков или растеряли всех своих друзей, потому что перестали общаться с ними, или что у нас депрессия, потому что мы больше не выходим из дома.

Рис. 3.2. Связь флешбэков с мыслями

Другим очень важным непреднамеренным последствием избегания болезненных воспоминаний является то, что у нас никогда не будет шанса разобраться с ними, примириться и разрешить их. В результате мы находимся в таком душевном состоянии, в котором нас мучает прошлое, и мы чувствуем, что не можем излечиться.

Банки памяти

То, как работает наша память, часто вносит свою лепту в те трудности, которые мы испытываем в преодолении флешбэков и травмирующих событий. Представьте, что память — это банк и что каждый новый приобретенный нами опыт складывается в него, и каждый раз, когда мы что-то вспоминаем, это также возвращается в банк памяти. У нормальной памяти во время воспоминания и возвращения к нашему банку памяти первоначальные воспоминания обновляются информацией после событий. Например, если у нас было воспоминание о том, что мы летим в самолете и боимся разбиться, мы, возможно, решим никогда больше не летать, чтобы избежать этих неприятных чувств. Однако, поскольку наши нормальные воспоминания обновляются (при условии, что самолет приземлился успешно), мы также знаем и помним, что самолет не разбился, и поэтому чувство страха обновляется информацией, что мы приземлились без проблем.

У людей, переживших трагический опыт, травматическое воспоминание уходит в банк памяти, оставляя чувство страха и тревоги. Всякий раз, когда мы избегаем напоминаний о травме (скажем, не хотим выходить из дома), нам в действительности не удается создать новые воспоминания, которые обновят память в банке о том, что мы сейчас в безопасности и что травмирующее событие закончилось. То же самое происходит, когда мы пытаемся отвлечься или избегаем мыслей о травме. Мы не способны обновлять травматические воспоминания в банке памяти и напоминать себе, что теперь мы в безопасности. Это означает, что наши попытки справиться с чувством постоянного страха и угрозы непреднамеренно приводят к тому, что эти чувства продолжаются (рис. 3.3).

Вполне объяснимо, что мы пытаемся избежать болезненных воспоминаний, но, если мы не разберемся с ними надлежащим образом, они просто так не исчезнут. Это означает, что мы постоянно будем переживать фрагментарные воспоминания, используя ряд копинг-стратегий, которые сами по себе могут быть саморазрушительными, — и все это в действительности будет мешать нам двигаться вперед.

Рис. 3.3. Что поддерживает флешбэки

Выводы

Причина, по которой мы переживаем флешбэки, заключается в том, что наш первоначальный травматический опыт настолько пугающий и мучительный, что все, что вызывает напоминание о нем, мобилизует наш мозг, как будто он снова находится в серьезной и настоящей опасности, но при этом не может определить, что обнаруженная угроза произошла в прошлом. Следовательно, мозг не способен обработать эмоциональные воспоминания, связанные с травматическим опытом. Обычно обработанные воспоминания теряют свою эмоциональную силу. В противном случае эмоциональные травматические воспоминания остаются фрагментарными, не интегрируются и продолжают проигрываться в нашем сознании снова и снова ужасным реалистичным образом.