Теряя Лею

– Меня едва не стошнило. – Я не поверила ему, когда Стрелок сказал, что люди правда это едят. Он же такой приколист.

Она рассмеялась.

– Мы не только едим это, но и платим за это изрядные деньги.

– Фу, вы едите сырую рыбу?

– Это дело привычки.

Я содрогнулась. Никогда к этому не привыкну.

– Понятно, но я в любой момент предпочту чизбургер и жареную картошку.

– В этом была его ошибка. Ему следовало сначала дать тебе суши. Нечестно давать тебе сочный чизбургер и картошку фри, а потом ожидать положительной реакции на суши, – сказала она, подмигнув. – У вас двоих есть планы на сегодня?

Я кивнула, едва сдерживая возбуждение. Стрелок обещал мне нечто особенное, поскольку завтра меня выпишут. Он знал, как я нервничаю по поводу отъезда, и обещал заставить меня позабыть обо всех моих страхах относительно того, что лежит за пределами больничных стен. Заявка была серьезная, учитывая уровень моей тревоги. Мне было страшно покидать место, которое я начала воспринимать как убежище. Благодаря влиянию Стрелка я с куда большей легкостью разговаривала со всеми в больнице. Они приветствовали меня как старого друга, особенно после того как я выучила их имена.

– Стрелок говорит, это сюрприз.

– Похоже, он становится очень хорошим другом.

Я грызла край большого пальца.

– Он и есть. Я буду по нему скучать.

Она постучала ручкой по блокноту. Машинальный жест, которого, подозреваю, она не сознавала.

– Уверена, поначалу будешь, но у тебя появится масса новых друзей. Твоя мама говорит, что на следующей неделе ты идешь в школу. Как ты себя чувствуешь, когда думаешь об этом?

Заусенец, который я грызла, оторвался, оставив на коже капельку крови.

– Прекрасно, – соврала я.

Она понимающе смотрела на меня.

– Мия.

Я фыркнула. Раздражало, что она знает меня так хорошо.

– Мне страшно. Почему мне нельзя побыть здесь еще немного? По-моему, я не готова.

– Мия, это, – сказала она, обводя руками комнату, – малая доля того, что тебе предстоит пережить. Я знаю, на данный момент мир кажется тебе пугающим местом, и я даже представить не могу, что ты чувствуешь. Ты толком не успела пожить, прежде чем тебя вырвали из него. Мы еще даже пальцем не касались того, через что ты прошла, но я знаю, что ты по-прежнему лелеешь чувство вины. Ты храбрая юная леди, Мия, и я знаю без тени сомнения, что ты обретешь почву под ногами. И я, и твои родные будем рядом и поможем тебе в этом переходе. Ты не будешь одна.

Я обдумывала ее слова, снова и снова прокручивая их в голове. Когда она так говорила, все казалось очень простым, однако мысль о том, что завтра придется выйти из здания, пугала до обморока.

Сеанс с доктором Маршалл закончился, когда явилась мама с обедом. Доктор Маршалл прошлась по моему расписанию и таблеткам от тревожности и бессонницы, которые она выписала.

– Я хочу, чтобы вы звонили мне, если начнется паническая атака, а таблетки от тревожности не подействуют. – Она протянула маме два листка. – Тогда выпишу что-нибудь посильнее. – Они сурово посмотрели на меня.

Не секрет, что я предпочитала держать свои волнения при себе. Я не любила жаловаться. Стрелок накануне дразнил меня, мол, я аномалия в мире нытиков, требующих внимания. А я закатывала глаза – новый жест, в котором я изрядно преуспела. Наряду со знакомством с новыми вещами, Стрелок также учил меня социальным навыкам. Ирония ситуации не ускользала от меня. В какой-то книжке мне попалась фраза «слепой незрячего ведет». Нам она подходила как нельзя лучше.

Мои мысли вернулись к беседе между мамой и доктором Маршалл, когда я услышала свое имя.

– Помни, маленькими шагами, – наставляла меня доктор Маршалл. – Никто не ждет, что ты сразу вольешься в коллектив.

Я тупо кивнула, стараясь держать тревогу в узде, не давая ей превратиться в полномасштабную истерику.

Доктор Маршалл удивила меня, крепко обняв перед уходом. За семнадцать сеансов она ни разу даже не прикоснулась ко мне. Объятие было неожиданным, но я не могла не ответить на него так же крепко. Физический контакт по-прежнему был для меня чем-то новым, и каждое объятие отличалось от предыдущего. Это было обещанием надежды и силы. Словно она пыталась передать мне эмоциональное оружие, которое понадобится для выживания.

После ухода доктора Маршалл мы с мамой тихонько пообедали.

– Завтра, когда обустроим тебя дома, думаю, можно будет проехаться по магазинам. – Мама двумя пальцами выудила чипсы из пакетика.

Кусок сэндвича застрял у меня в горле. Пришлось сделать большой глоток кока-колы – очередное влияние Стрелка.