Теряя Лею

Раскинув руки, я застыла посреди крыши. Ветер здесь был сильнее, чем на земле. Он развевал мои волосы, хлестал ими по лицу, тянул и дергал тело. Я запрокинула голову, чтобы солнце пропитало мое лицо своими яркими лучами. Вот она, свобода. Жаль, нельзя законсервировать это чувство. Я бы носила его с собой всегда.

Стрелок сделал это за меня. Он каким-то образом догадался показать мне мир, не делая ни шагу наружу. Это была моя возможность примерить жизнь на себя, прежде чем я буду вынуждена нырнуть в нее. Он преподнес мне лучший подарок.

23

Возле двери обнаружились два складных стула и маленький термопакет. Внутри пакета лежала пара банок колы и две «ризки». Я не спрашивала, как ему удалось это провернуть. Стрелок умел делать так, чтобы другие помогали ему без вопросов. Он позаботился даже о бинокле, чтобы я могла разглядеть дома за много миль от нас. Мы оставались на крыше, пока солнце не склонилось к закату.

– Спасибо тебе за все это, – тепло сказала я. При этих словах Стрелок повернул лицо ко мне. – Ты сделал эти последние пару недель замечательными, – признала я. – Благодаря тебе я почти не чувствую себя уродом. – Слова выходили из меня толчками.

Стрелок театрально вздохнул.

– Что ж, это было нелегко, но, если я намерен составить достойную конкуренцию Матери Терезе, надо быть добрым ко всем.

– Даже к уродам, – добавила я.

Он скатал обертку от своей конфеты в шарик и запустил в меня. Даже будучи лишенным зрения, он ухитрялся попадать точно в цель, и шарик отскочил от моей головы.

– Не хами. Называть моего друга уродом грубо. Кроме того, это я должен тебя благодарить. Разделить все твои начинания было потрясающе. Ты заставила меня почувствовать себя зрячим.

– Это ты меня хамкой назвал? – Я швырнула в него свою обертку от конфеты. По иронии судьбы, промахнулась на милю.

Он дерзко улыбнулся.

– Я называю вещи своими именами. Ты не урод, Мия. – Он сжал мою ладонь. – Ты этого не знаешь, но я был несколько зол на этот мир, когда меня заставили снова заселиться в этот роскошный санаторий. Но тут появилась ты и дала возможность сосредоточиться на важном. Ты заставила меня вспомнить вещь, о которой я позабыл.

От его слов сердце у меня запнулось. Так близко к теме, почему он здесь, мы еще не подбирались.

– И что же это? – спросила я.

Он переплел пальцы с моими, большим поглаживая тыльную сторону моей ладони.

– Благодарность. Перестать проклинать судьбу и быть благодарным за все, что мне дано. Я был так зол на выпавший мне расклад – и тут встретил тебя. Робкую Мию, не уверенную даже, как ее зовут. Мию, выстоявшую в борьбе, какая большинству людей и не снилась.

От его заявления мне сделалось не по себе. Я попыталась убрать руку, мне не нравилось направление разговора. Стрелок крепко сжал мою ладонь на мгновение и отпустил.

– Не убегай, Мия. Я всю неделю ждал, чтобы сказать тебе это. Ты намного сильнее, чем сама думаешь. Я знаю, ты так не считаешь. Я буквально чувствую исходящую от тебя неуверенность в себе. В мире, полном людей, рыдающих над самыми незначительными, банальными вещами, существуешь ты. Тебе не надо рассказывать мне о своем прошлом. Эта малая толика личного пространства принадлежит тебе по праву. Однако я хочу, чтобы ты знала, что я считаю тебя самым храбрым человеком из всех, кого знаю, и ты помогла мне больше, чем я когда-либо смогу помочь тебе.

Я открыла рот, чтобы возразить. Он спятил. Он столько сделал для меня за последнюю неделю. Как он не понимает?

Не успела я произнести и слова, как он продолжил:

– Мия, правда заключается в том, что у меня в голове засела препаскуднейшая опухоль. Много лет я держал ее в узде, но теперь она решила попытаться взять верх. Раньше мне было так страшно. Я ломал комедию, притворяясь храбрым. Держать жизнерадостный фасад было легче, чем носить свой страх как значок. Меня до ужаса пугала жизнь после смерти или отсутствие оной. Любой вариант. Но теперь я не боюсь умирать. И эту смелость подарила мне ты.

Его слова были как нож в сердце. Я даже взглянула себе на грудь, ожидая увидеть хлещущий из нее алый фонтан. Моя рана была скрыта глубоко внутри, незаметная для невооруженного глаза. Никто не сказал бы, что я истекаю кровью от боли. Я была уверена, что Стрелок болен. Иначе что ему делать в больнице? Я просто надеялась, что он здесь, чтобы вылечиться.

Глаза защипало. Я яростно заморгала, загоняя слезы обратно.

– Я не хочу, чтобы ты умирал. – Голос мой неприлично дрожал. – Разве тебя не вылечить?

Стрелок снова взял меня за руку, зная теперь, что я не убегу.

– Они намерены попытаться. Однако это рискованно. Опухоль – штука хитрая, и врачи не уверены, что сумеют вытащить все щупальца, которыми опутан мой мозг. – Ради меня он старался обрисовать ситуацию как можно небрежнее, но я слышала и чувствовала его страх.

Я резко замолчала. Он болен. По-настоящему болен. Это нечестно. Мы же только что подружились. Я не хотела его терять.

– Не волнуйся. Еще некоторое время я все равно буду выигрывать у тебя в шашки.

Я кивнула, хотя прекрасно понимала, что он меня не видит.