Теряя себя

– Не откажусь, – благодарно киваю, принимая стакан дрожащими от расшатанных нервов руками, и под пристальным вниманием Юджина делаю осторожный глоток. Приятное тепло разливается по пищеводу, и я облегченно выдыхаю, откидывая голову назад, на диван, о который опираюсь спиной. Отчего-то ощущаю себя комфортно в присутствии Юджина, будто бы общее чувство ненависти к Вацлаву, а также его помощь, сблизили нас и сделали хотя бы не друзьями так союзниками точно.

– Терпеть не могу этого ублюдка. Он хочет избавиться от людей в городах, но с завидным постоянством пользуется моими услугами.

– Этой девушке… ей тринадцать, – с тихим сожалением произношу я, живо представляя, что ее ждет: кровь, боль и желание умереть – я уже прошла через это, хотя стоит отметить, что мне все-таки повезло больше. Юджин безразлично кривит губы, напоминая полного пофигиста, а мне почему-то не верится, что ему все равно. Такого не может быть, ведь за меня-то он вступился, а значит, он не лишен сострадания, или же есть другое объяснение его поступка?

– Тридцать, пятнадцать, десять, какая разница? Если это приносит прибыль.

– Вы торгуете детьми? – Он не отвечает, но я и без ответа понимаю, что да – торгует. Становится до озноба мерзко, и я передергиваю плечами, вновь прикладываясь к стакану и пытаясь не думать об этом. – Юджин, я могу кое-что спросить? – Если честно, после выпитого я еле ворочаю языком, а с каждой минутой становится еще хуже, потому что все тело охватывает усыпляющая расслабленность, превращающая меня в ленивую амебу. Теперь легко и просто, а недавняя стычка с Вацлавом тускнеет, оставляя после себя лишь горький осадок отвращения. – Татуировка, почему она так разозлила его?

– Потому что ни один уважающий себя вампир не купит клейменную чьим-то именем рабыню. Считай это делом чести.

– Значит, Хозяин обрек меня на самый дешевый бордель, мило, – с нескрываемой обидой шепчу я и, чтобы отвлечься от нахлынувшей к себе жалости, делаю большой глоток. Да пошел он к черту вместе со своей ослепительно искусственной любовницей. Мне даже интересно, насколько ее хватит, учитывая то, с какой легкостью Рэми обрывает связи.

– Запомни, Джил, Дамиан ничего не делает просто так, и если он поставил на тебе свою подпись, значит, так надо. Возможно, он предвидел ситуацию, – серьезным тоном говорит Юджин и чуть ли не силой забирает стакан из моих рук. Господи, это самое нелепое объяснение, которое я когда-либо слышала, ведь если бы Рэми не выгнал меня, я вообще не оказалась бы в такой ситуации. Пьяно улыбаюсь, наконец вспоминая про треклятую футболку, и надеваю ее, уже не чувствуя смущения перед Юджином, наблюдающим за мной с абсолютным безразличием. Наверное, я его ни капельки не привлекаю, ну или женская нагота в виду специфики работы успела ему приесться.

– Я не понимаю.

– Может, он просто не хотел, чтобы ты досталась именно Вацлаву.

Наверное, я должна быть счастлива, да? Только от этих разговоров на душе тяжело и гадко, тем более, после нескольких глотков алкоголя, который еще больше нагнетает обстановку. С каким бы удовольствием я забыла все, что связано с Господином. С самого начала и до конца – до этого самого момента.

– Знаете, Господин всегда помогал мне справиться с болью, не физической вовсе. Он будто забирал мои воспоминания о ней и оставлял только те, с которыми я могла жить, – не знаю, для чего я говорю это, тем более таким пустым голосом, словно разговаривая не с Юджином, а с собой. Это напоминает монолог алкоголика, которому и поговорить-то не с кем, потому что всем наплевать на его чувства. Я не алкоголик, но совершенно точно никто, ведь Юджин не пытается поддержать разговор, со скучающим видом продолжая пить виски. – И сейчас я бы тоже предпочла все забыть. Начать все с чистого листа. Юджин?! Ведь вы тоже можете это сделать? Забрать мои воспоминания? – спрашиваю я, вконец наглея и неловко вставая на колени, прямо перед сидящим на диване Юджином, посмотревшим на меня с неким удивлением. Будто бы перед ним цирковой кролик, совершающий различные трюки. – Прошу, это не составит труда.

– Боюсь, это не ко мне. Я не обладаю способностями внушения. Хотя было бы неплохо.

– Не обладаете? – признаться, я думала, что каждый вампир может проникнуть в сознание людей.

– Это прерогативой обладают исключительно прародители рода, одним из которых является Дамиан.

– А другие?

– Точнее другой. Виктор, его брат, умерший несколько веков назад. Так что считай Дамиана эксклюзивом. А теперь иди, Джил, ты меня достала, – Юджин напускает на себя строгий вид, но в его голосе не слышится недовольства, скорее усталость, заметная в ленивых жестах. От его слов алкогольный дурман словно рассеивается, сердце наливается адреналином, и я напрягаюсь, вспоминая странные образы, когда-то терзавшие меня во сне: пламя костра, ненавидящий взгляд, Господин, горящий заживо. Вернее, не Господин.

Виктор…

– Они близнецы.

– Что?