Теряя веру. Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни

Экстравертом в семье явно была Сьюзан — элегантная женщина с лучистой улыбкой и звонким смехом, заражающая своим энтузиазмом. Она выросла в еврейском квартале Лос-Анджелеса; по ее словам, крепкая вера, сохраненная с детства, помогла ей спокойно принять внезапно свалившееся на нее богатство.

Самуэли рассказали, что оба они воспитывались в иудейской традиции, высоко ставящей цедака — еврейское слово, означающее «справедливость», но которое можно перевести и как «благотворительность». Родители Генри чудом выжили во время Холокоста, и, по его словам, ему неприятно было видеть, что его синагога — «Храм Вефильский» в Ализо-Вьехо — ютится в трейлерах: «Как будто для евреев здесь места нет».

В нашем интервью Самуэли впервые сообщили о том, что поддерживают либерально-реформистское движение в Израиле, где доминирует ортодоксальный иудаизм. В то время в Израиле было около 20 реформистских синагог, и лишь четыре из них имели собственные помещения. Самуэли уже пожертвовали два с половиной миллиона долларов реформистской синагоге неподалеку от Тель-Авива.

Генри Самуэли (в то время ему было сорок пять лет) назвал себя «приверженцем умеренности во всех жизненных сферах». О своей вере он говорил спокойно; настоящая страсть зазвучала в его голосе лишь тогда, когда зашла речь о фундаментализме.

— Broadcom, — говорил он, — это, возможно, самая мультикультурная компания на планете Земля! У нас работают люди всех рас, всех вер, всех цветов и религий. И прекрасно! Это-то мне и нравится! В реформистском иудаизме, пожалуй, больше всего привлекает меня проповедь толерантности к другим религиям и культурам. Терпеть не могу ортодоксов всех религий, в том числе и ортодоксальных иудеев. По-моему, у них что-то не в порядке с головой!

Эти слова — единственные резкие слова, произнесенные Генри Самуэли за это утро, — засели у меня в памяти. Он заставил меня задуматься об этом религиозном парадоксе. Кто такие истинно верующие? Заблуждающиеся люди, у которых «не псе в порядке с головой»? Или они просто относятся к религии серьезнее остальных? Евангелисты любят задавать друг другу неожиданный вопрос: допустим, вас арестовали за то, что вы христианин. Найдет ли следствие достаточно улик, чтобы вас осудить? Для многих и многих ответ — «нет». Я любил писать о людях, ставящих свою веру превыше всего — не на словах, а на деле. Они были другими. Когда моя собственная вера колебалась, я припадал к их историям, словно к источнику живой воды. Они напоминали мне, что святость — не выдумка.

Вот, например, пастор Эд Сейлас. Хотите узнать, действительно ли ваш пастор верит в Бога? Посмотрите, что он скажет и сделает, когда в мозгу его десятилетнего сына обнаружат опухоль. Взгляните, не поколебалась ли его вера после того, как из его ребенка извлекли огромный сгусток окровавленного мяса, после того, как биопсия обнаружила агрессивный рак, после того, как из-за тошноты и неукротимой рвоты его сын похудел больше чем на двадцать фунтов?

На воскресной службе, где предполагалось праздновать вступление его церкви в более крупное религиозное сообщество, Сейлас рассказал собравшимся о страшной болезни своего десятилетнего Тимоти. А затем произнес проповедь о том, как оставаться твердыми в вере. Для проповеди он выбрал текст из Книги пророка Даниила, 3:17—18:

Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от

печи, раскаленной огнем... Если же и не будет того,

то да будет известно тебе, царь, что мы богам , твоим служить не будем...

— Вера, — сказал он своим прихожанам, — не зависит от обстоятельств. Она зависит только от того, кто для нас Бог.

Или Лея и Дуайт Смит. Эта супружеская пара трудилась в сфере продаж: она торговала учебниками, он работал на компанию «3М» — и оба делали прекрасную карьеру. Однако, пройдя свой жизненный путь до половины, они поняли, что не исполняют призыв Христа жить бескорыстно и помогать бедным.

— Мало просто говорить, что Иисус мой Спаситель, — говорит Дуайт. — Надо и вести себя соответственно.

Они ушли с работы и вступили в общество «Католическое рабочее движение» — независимую группу помощи беднякам, имеющую свое отделение в Санта-Ана, Калифорния. Супруги поселились в двухэтажном доме в беднейшей части города (дом этот был пожертвован обществу каким-то благодетелем) и открыли в нем приют для бездомных, в первую очередь для женщин и детей. Вскоре и дом, и даже задний дворик каждый вечер начали заполняться телами всех возможных форм и размеров. В конце каждого месяца — когда иссякают государственные пособия — толпа ищущих приюта достигает 200 человек. В доме три ванные, и в каждую — нескончаемые очереди. Кухня только одна, и кормление гостей каждый вечер превращается в геркулесов труд. Но Смиты никому не отказывают в прибежище.