Терновая корона (СИ)

— Лорд Персиваль из камеры не желал выходить, Ваше Величество. Сопротивлялся, кричал и плакал, словно тру… Простите, Ваше Величество, — осознав, что перешел границы, паж замолчал.

Словно трус.

Изабель ничего не ответила.

— Что леди-мать? — она встревоженно поднялась с места, больше не в силах удерживать себя.

— Отказалась от яда, Ваше Величество.

Изабель не сдержалась и послала к ней верного слугу, чтобы дать возможность старой женщине умереть куда более спокойно, чем на глазах сотен зевак, но не свершилось. Да, несмотря ни на что, Иззи испытывала к ней сострадание. Более того, она уважала мать.

Теперь, будучи королевой, она на своей шкуре ощутила, что ради короны приходится совершать вещи, противные твоей душе, разрушающие твою мораль и то, во что ты веришь. А если часто позволять себе такую слабость как боль, раскаяние и жалость, долго не проживешь.

— Почему?

— Она… — паж нервно сглотнул и вновь замолчал.

— Самуэль, прошу тебя, не мучай меня. Я не буду наказывать тебя за то, что ты передашь мне чужие слова.

— Простите, Ваше Величество, — молодой человек собрался с мыслями. — Она сказала, что хочет, чтобы пролилась ее кровь, и чтобы навсегда она осталась на ваших руках. Простите, — вновь извинился он.

Слезы защипали ее глаза, она медленно отвернулась от Самуэля, не чувствуя собственных ног, в ушах звенело, и ей хотелось закричать. Но она прижала ладонь ко рту, удерживая крик внутри, а затем жестом приказала ему уйти.

Горячая слеза покатилась по щеке, и Изабель не стала ее стирать. Дрожащей рукой она коснулась груди, будто пытаясь вырвать сердце, обливавшееся кровью.

— Прости, — со слезами на глазах прошептала она в пустоту, представляя образ матери, но не тот, в котором она предстала ей несколько недель назад. Это была не уродливая морщинистая худая женщина, со взглядом дикого животного, а молодая, нежно улыбающаяся, пусть и не ей, а ее братьям. — Я виновата, но и ты не меньше. Прости, мама.

Об этом тоже напишут в летописях. О смерти предателей: недостойного короля Персиваля и его матери, более трех десятков лет находившейся у власти, допустившей такой упадок на Юге.

В летописях напишут, что на казнь пришел посмотреть едва ли не каждый третий житель столицы, что в толпе было нечем дышать.

Но в летописях не напишут, что король Персиваль проклинал Юг, каждого жителя, обвинял в предательстве их, и новую королеву, клялся, что переродится и задушит ее во сне. Не напишут, что когда казнили леди Маргарет, все молчали, и слышно было даже как между домов гуляет ветер. Она величественно поднялась на эшафот и сложила голову на плаху. В глазах ее не было страха. Перед тем как над ее шеей опустилось лезвие топора, она, возродив перед глазами образ дочери в тот день, когда та вместе с братом отправилась на Север, прошептала:

— Прости.

========== Глава 56. ==========

На коронацию прибывали северяне, послы и другие высокопоставленные гости. Юг заполнился иностранцами, и такого не было никогда прежде. Беднякам выдавали бесплатно еду, музыканты играли на улицах, актеры разыгрывали представления.

Изабель, вопреки советам Ричарда провести коронацию как можно скорее, выждала срок после казни брата и матери. Она даже носила траур несколько недель, тщетно пытаясь смириться с тем, что руки ее по локоть в крови. Во снах она видела Эдварда, Чарльза, фрейлину Анну и десятки других измученных лиц, причиной гибели которых, так или иначе, стала Изабель. Она корила себя за смерть близких и даже на смерть своих врагов. Никто, даже Ричард, изучивший ее вдоль и поперек, не мог представить, как темно было у нее на душе.

Однако она никогда не показывала своей слабости, этому ее научила жизнь. Народ всегда с радостью встречал свою королеву, ей низко кланялись и провожали ее с улыбкой. Все ей давалось с легкостью: высокие приемы, общение с дворянами, посещения самых бедных кварталов, где даже в воздухе пахло грязью. Никто не сомневался: Изабель была рождена, чтобы стать королевой.

За день до коронации на Юг прибыли Пенни, Грегори и трое подросших наследников. Свет, наконец, увидел принца и принцесс, и все были ими очарованы. Александр, одетый в красивый камзол, шел первый, за ним две его сестры. Прибытие наследников ко двору было официальным мероприятием, и Пенни научила их, как нужно себя вести.

Изабель широко улыбалась, видя, как им хочется бежать к ней навстречу, но они уже были достаточно взрослыми, чтобы понимать, кто они такие и как им полагается себя вести.

Обняв детей, Изабель почувствовала, что душа ее, терзавшаяся многие месяцы, наконец, успокаивается. Она могла вечно горевать по совершенным ошибкам и людям, которых она любила. По брату или мужу, даже по матери… Но София, Джейн и Александр больше всего нуждались в ее внимании, любви и заботе.

Изабель, наконец, отпустила свое прошлое.

— Спасибо, что сберегла их, — когда они остались одни, королева обняла свою верную камер-фрейлину, все сильнее погружаясь в ощущение того, что она дома.

Ее семья была здесь. Самые верные ее люди были здесь. Это и означало — дом.