Терновая корона (СИ)

— Говорят, южный король слаб. А благородный наследник престола и твой любимый брат — мертв. Следующий на очереди Джеймс, слывущий настоящим тираном.

Несколько секунд Изабель молчала, пытаясь осмыслить его слова, но так и не поняла, для чего он завел разговор о ее родном крае.

— Люди много чего говорят, Ричард, я спорить не стану. Не понимаю только зачем ты говоришь со мной об этом.

— Возможно, просто так? — он улыбнулся.

— Ты ничего не делаешь просто так, — Изабель покачала головой.

— Я хочу видеть Юг под властью Севера. И состояние смуты, когда король-слабак сменен королем-тираном — лучшее время для захвата.

Девушка выслушала колкие обидные слова об отце и брате спокойно, ни одна мышца не дернулась на ее лице, хотя инстинктивное желание защитить семью выжигало дыру в ее груди. Однако ее отец действительно показал себя слабым правителем, не имевшим ни таланта, ни интереса к правлению, и неизвестно, что было бы с Югом, если бы не ее мать, нашептывающая нужные слова ему на ухо. Джеймс же был жестоким и самовлюбленным недальновидным глупцом, и это не сулило Югу ничего хорошего. А потому каждое слово Ричарда было правдой.

— Мужчины всегда так отчаянно хотят войны.

— Война делает нас по-настоящему живыми, миледи.

— Или по-настоящему мертвыми, что и происходит с большинством, — отрезала Изабель, а затем, наконец, посмотрела в его холодные зимние глаза. — Чего ты от меня хочешь?

— Мне нужна твоя поддержка, к сожалению, большинство советников отвергли мое предложение начать новую военную компанию, — презрительно фыркнул он.

— Я не имею влияния ни на кого из членов совета.

— Это не нужно, если ты имеешь влияние на короля, а ты имеешь, — он ядовито улыбнулся, будто то, что они делят постель — было чем-то постыдным. — Убеди Эдварда пойти на Юг войной, поверь, он сможет вдохновить свой народ на победу.

Иззи молчала. Она могла уговорить Эдварда начать войну: это бы принесло ему славу, власть над объединенным королевством, и она могла обосновать свое желание завоевать Юг местью, а король был так пылко в нее влюблен, что пошел бы ради нее на всё. Но она помнила слова Феликса, они отпечатались где-то у нее в сердце: им нужен мир. Реками крови не смоешь боль прошлого, не докажешь ничего семье, что так безжалостно продала ее.

И что будет, если они действительно завоют Юг? Так ли легко южане сдадутся северному королю, даже если за ним будет стоять их любимая принцесса? А если война станет лишь началом кровопролития, если за ней последуют народные восстания? И что Эдвард сделает с ее матерью, ее братьями, с ее племянниками, что вот-вот родятся? Неизвестно, что хуже, вечный плен или смерть, ведь они всегда будут угрозой правлению их династии.

Страшные картинки пронеслись перед ее глазами, и холод прошелся вверх по позвоночнику. Нет, она не начнет войну. Феликс прав, ей нужен мир. Мир нужен ребенку, которого она носит под сердцем.

— Я не стану внушать что-либо королю, — сказала она тихо, все еще мысленно не сумев отойти от страшных сцен, что нарисовало ее воображение.

— Что? — он усмехнулся, мгновенно развеивая дымку у нее перед глазами. — Девочка, я посадил тебя на трон, и ты…

Она не дала ему договорить, глаза девушки буквально засветились яростным пламенем южного солнца, она будто бы стала выше, свирепее, жестче в одно лишь мгновение.

— Я не твоя марионетка, — громко процедила она, смело смотря в его глаза. — Я — королева Севера, и ты не будешь указывать мне сейчас или когда-либо! — она сверкнула глазами прежде чем развернуться и уйти от него прочь.

Ричард смотрел ей вслед, не моргая, высоко приподняв подбородок. На его губах застыла полуулыбка, и пусть злость жгла сердце мужчины, ее сопротивление было для него забавным. Он добьется своего так или иначе, с девчонкой или без, он получит Юг.

Внутри нее будто бы взорвался фейерверк, это были нотки эйфории, ведь несмотря на весь свой детский страх перед Ричардом, она смогла поставить его на место. Стоял он за ее спиной во время пути к трону или нет, в первую очередь это была ее заслуга, и если он думал, что сможет манипулировать ей — он ошибся.

Феликс просил мира, и Изабель поклялась себе обеспечить его. Феликс уверял, что безопаснее всего будет стать равной Эдварду правительницей, и юная королева верила дяде. Мир и Власть. Ей нужны были мир и власть, и теперь Изабель было что предложить взамен. Девушка улыбнулась сама себе, и её тонкая рука нежно коснулась собственного, пока еще плоского живота.

Гвардейцы, стоявшие около тяжелых дверей, расступились, и когда ставни распахнулись, Изабель увидела мужа. Эдвард сидел за своим столом, читая документы, которые ему учтиво подавал его секретарь.

— Ваше Величество, — он поклонился Изабель.

— Кристофер, — она вежливо улыбнулась. Эдвард смотрел на нее с интересом, жестком руки он попросил всех выйти. Комната мгновенно опустела, и они остались вдвоем в огромном кабинете, наполненном дневным светом.