Терновая корона (СИ)

— Кто сказал? — она улыбнулась, чуть прикусывая его нижнюю губу, и Эдвард, не сдержавшись, подался вперед, взяв инициативу в свои руки. Влажный поцелуй заставил Изабель почувствовать головокружение, и она вцепилась в него обеими руками.

— Дворцовый лекарь.

— Бред, — рассмеялась она, и губы Эдварда захватили кожу на ее шее.

Его губы, его объятия, его грубоватый шепот помогли отвлечься. Отвлечься от устрашающего ее саму ощущения, что под сердцем она носит не принца Севера. Не принца, а принцессу. И все это могли быть глупые женские страхи, ведь каждый король ждет от своей королевы только наследника престола, но по словам ее матери, женские ощущения всегда правдивы. И Изабель даже боялась представить, как отреагирует Эдвард.

Ребенок впервые дал о себе знать в то утро, когда Эдвард должен был подписать указ о утверждении Изабель равной ему правительницей. Убедить его в этом не было сложно, он буквально сам принял такое решение, когда Изабель без труда заключила выгодный торговый договор с Западом, пользуясь своим южным обаянием и цепким умом, а последним штрихом стал ее наигранный нервный срыв. Она рыдала, держась за живот, сетуя на то, что боится за их ребенка.

Дети делают мужчин чувствительными, а женские слезы наводят панику.

Эдвард занес перо над пергаментом, и все взгляды членов его Совета были прикованы к королю, Изабель же внимательно рассматривала каждого из мужчин, сидевших за длинным столом. Ричард не выражал никаких эмоций, но после их последнего разлада он явно не был доволен решением короля, два северных военачальника, восседавших в Совете, явно не видели ничего страшного в этой «формальности», потому что уважали Изабель и поклялись беречь ее жизнь даже ценой своей собственной. Лорд Генри, явный противник Изабель, не раз публично выказывавший ей свое неуважение, сидел мрачнее тучи, буровя взглядом документ, лежавший перед Эдвардом, будто надеялся, что он воспламенится. Вместе с ним негативно к происходящему отнеслась еще пара дворян, но это лишь из нелюбви к женщинам как таковым, кажется, ее присутствие унижало их достоинство. В остальном никто не видел опасности в этом укреплении ее позиций, потому что это усиливало права Эдварда и его наследников на Юг, а также гарантировало привязку Изабель к Северу, да и что может глупая женщина?

Сама девушка просто верила Феликсу в том, что это необходимо, не обременяя себя мыслями, зачем. Сейчас ее главной задачей было выносить ребенка и благополучно родить, а уже потом думать о политике.

Едва король коснулся пером бумаги, ребенок в животе толкнулся так сильно, что у Иззи едва не потекли слезы. Она плотно сжала челюсти, чтобы не закричать, впилась пальцами в подлокотники мягкого кресла, прикрывая глаза. К щекам прилила кровь, и она равно выдохнула, тихо промычав.

— Ваше Величество, — старый лорд Морис заметил, как покраснело ее лицо, какая гримаса боли исказила его красоту. — С Вами все в порядке?

— Да, — сказала она тут же, заставляя себя расслабиться. — Ребенок, — она усмехнулась, вдруг вспомнив, сколько раз прикладывала ладони к округлившимся животам придворных на Юге, чувствуя, как дети пинаются маленькими ножками, словно стремясь скорее оказаться в новом мире. — Он пинается.

Эдвард уже стоял перед ней на коленях, обеспокоенно сдвинув брови.

— Тебе не больно?

— Нет, — она покачала головой, соврав, а затем бросила быстрый взгляд на документ, и когда увидела на нем королевскую подпись, расслабилась окончательно. — Положи ладони на живот, — девушка улыбнулась.

— Собрание окончено. Всем спасибо, — отрезал Эдвард, став на пару мгновений королем. Властным, хмурым, безэмоциональным. Изабель понимала: этот момент он хотел прочувствовать только наедине с ней.

Когда комната опустела, его теплая рука легла на ее животик, Иззи накрыла ее своей сверху, надавив чуть сильнее. Будто почувствовав это прикосновение, малыш толкнулся снова.

— Иззи! — воскликнул Эдвард как-то совсем по-мальчишески. — Он толкнул меня!

Это произошло снова, и Изабель рассмеялась.

— Знал бы он, что перед ним король.

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Для него я в первую очередь отец.

Ее крик отразился от стен, буквально вырвался из душного помещения через приоткрытую дверь и прокатился по коридорам замка. В спальне королевы толпились люди с белоснежными тряпками, тазами теплой воды. Изабель, вся мокрая от пота, с бешеным страхом в глазах, лежала на смятой постели. За руку ее держала Розали, а Пенни судорожно обмахивала ее лицо веером.

— Все будет хорошо, Изабель!

Сентябрь оказался жарким, и хотя листва уже приобрела золотой оттенок, на улице было душно, и сейчас в переполненной людьми комнате, Иззи едва могла вдохнуть. Ее будто разрывало изнутри, было так больно, что мир перед глазами расплывался, она кричала, не в силах совладать с этим. Казалось, что ее все внутренности скручиваются, а затем в них вонзается разом сотня острых ножей.

— Дышите, Ваше Величество, дышите и тужьтесь сильнее, — говорил кто-то.