Терновая корона (СИ)

— А ты слышишь меня? — она резко поднялась с места, повысив голос. — Ты уже давно меня не слушаешь, ты обращаешься за советами только когда сам не можешь или боишься принять решение, ты поощряешь слежку за Ароном, но как только моя дипломатия достигает публичного успеха — ты осуждаешь мои методы!

Едва она замолчала, Эдвард буквально выбросил тканевую салфетку на стол и, взглянув на нее с нескрываемой злобой, процедил:

— Я прошу тебя не устраивать публичных сцен. На этом всё. Разговор окончен.

Король, больше ни слова не говоря, вышел из обеденного зала, и только когда двери за ним закрылись, Изабель нашла в себе силы пошевелиться. Она села на свое место, ощущая дрожь в пальцах и по всему телу. Слезы встали комом в горле. Девушка нервно сглотнула, все острее, буквально каждой частичкой души ощущая, что ее любимый человек всё дальше и дальше от нее. Между ними будто бы воздвигалась стена изо льда, и кроме ее удушающего холода, Иззи ничего не ощущала.

Этой ночью он не пришел в ее спальню. Впервые со дня их свадьбы, Эдвард не ночевал с ней. Когда она была младше, это казалось ей невозможным, казалось ночным кошмаром, который никогда не станет явью.

Изабель ждала до последнего, она сидела перед зеркалом, равнодушным взглядом наблюдая, как догорает свеча. В голове было пусто, в сердце будто бы тоже, она просто сидела и ждала, когда двери, наконец, откроются, и она увидит своего мужа.

Неужели, Виктория когда-то переживала то же самое? Сидела и ждала, глядя на свое печальное отражение в зеркале, возможно, молилась, возможно, плакала. А время тянулось так медленно, но за окном неумолимо холодало. Какое жалкое одиночество.

Фрейлины почти неподвижно и тихо сидели в соседней комнате, кто-то читал, кто-то вышивал, они боялись подать звук, потому что знали, это разозлит королеву, нервы которой натянулись, словно струна на скрипке. Девушки то и дело обменивались многозначительными грустными взглядами.

Когда ночь стала совсем непроглядной, дверь из спальни Изабель открылась, она была бледнее обычного, и глаза ее горели совершенно по-новому. Озлобленно.

— Можете идти. Спокойной ночи.

Ее голос был как никогда твердым и пресекал любые попытки сопротивления. И пусть ее фрейлины были к тому же верными подругами, собственным вариантом армии, сейчас они все, как одна, механически поклонились ей, опустив головы, и покинули апартаменты королевы.

Изабель проводила девушек равнодушным взглядом, накинула на себя тяжелый халат, и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Тонкими пальцами она коснулась нежной кожи своего лица: отбросив все вежливые предрассудки, Иззи была сейчас еще красивее, чем в первый день прибытия в замок. Тогда она была прекрасным милым ребенком, сейчас же это была настоящая женская красота. Что же заставляло Эдварда отдаляться, если не потеря ее привлекательности?

Она покачала головой и, задув свечу рядом с зеркалом, вышла из своей спальни. В замке было темно и холодно, даже будучи взрослой, ей вспоминались страшные монстры из детских сказок.

Иззи закуталась в халат посильнее, стражники, патрулирующие коридоры, смиряли ее удивленными взглядами, однако, вежливо кланялись и молчали.

С каким-то глупым страхом внутри, она подошла к покоям Эдварда и остановилась у огромных дверей, не решаясь войти. Что ей делать, если он там не один?

— Его Величество на охоте, — голос стражника был тихим и неуверенным, однако он всё равно напугал Изабель. Она резко обернулась, и мужчина продолжил. — Утром распорядились о срочном сборе, Его Величество будет ночевать в охотничьем домике три дня, Ваше Величество.

Раньше перед охотой он всегда прощался с ней лично, говорил, что ее поцелуй приносит ему удачу, а сегодня даже не попросил сообщить о своем отъезде. Тупая боль сковала ее сердце, и Изабель с трудом удалось сохранить спокойствие на лице.

— Я знаю, — она улыбнулась. — Эдвард сообщил мне. Мне просто нужно забрать кое-что из его спальни.

— Простите, Ваше Величество, я не знал.

— Всё в порядке, — девушка заставила себя зайти в комнату Эдварда, хотя совсем этого не хотела. Окно было настежь распахнуто, и внутри было так холодно, что у Изабель даже сбилось дыхание. Она даже не стала проходить внутрь, возможно, боялась увидеть что-то, чего видеть не хотела. Королева просто огляделась, взяла со стола первую попавшуюся вещь, а ей оказался кинжал в ножнах, и вышла в коридор.

Никогда прежде ей не было так одиноко и грустно здесь. Кажется, ей хотелось плакать, но слезы упорно не катились из глаз. С гордо поднятым подбородком, идеально твердой походкой, держа спину прямо, будто кто-то наблюдал за ней из темноты, королева дошла до своей спальни.

Когда Изабель оказалась в постели, она с едкой горечью подумала, что, наверное, зря сделала центром своей вселенной мужа. Еще ее мать говорила, что посвятить свою жизнь мужчине — жалкая судьба. Но она так сильно его любила…

========== Глава 20. ==========