Терновые ветви (СИ)

Другого согласия Риэль и не нужно. Она превращается — и как объяснить непосвящённому, не спящему между мирами, что представляют собой друидские превращения? Помнится, Андуин, бывший тогда ещё принцем, не королём, спрашивал у неё: как это происходит? Куда девается одежда? И Риэль терялась с ответами — как рассказать, каково это, когда ты впускаешь Сон в своё сердце, придаёшь ему форму и вес, и по первому зову образ, так нужный тебе, просыпается и подменяет собой текущую оболочку?

У друидической магии свои законы, зачастую неподвластные человеческой логике. Так, например, тем, кто касается Сна, нуждаясь в скорости, проще всего превратиться в оленя-самца, одно из бессчётных отражений Малорна… Эхом звенит у Риэль в голове: может, готовясь к очередной такой встрече, ей стоит стереть ритуальные руны, что позволяют оборачиваться не рогачом, но важенкой? Согласится ли Ремул, чтобы она взяла его и покрыла?..

Риэль превращается: в ноздри ударяет терпкий мускусный запах Хранителя — куда сильнее и ярче, чем прежде. Зрение, наоборот, притупляется: столь непохожие для глаз калдорай зелёный, жёлтый, оранжевый и красный сливаются в единый цвет жизни.

Ланочка-Риэль поводит ушами, вчувствываясь в переменившийся мир, трётся мордочкой о поросшее гнедым мехом Ремулово бедро. Хранитель когтями касается её холки, проводит тонкую линию вдоль позвоночника — и обходит Риэль, чтобы пристроиться сзади. Принять его, могучего, тяжело — до рези в глазах, до тонкого полувсхлипа, — но впервые с тех пор, как погиб Тельдрассил, его обожжённая дочь чувствует себя…

Полной. Живой. Настоящей.

Ремул знает сердцем, что Риэль нужно, и вбивается в неё — напористо, резко. Большого труда стоит ей удержаться на тонких оленьих ногах: сладость мешается с болью, и с каждым толчком немо рвётся из её горла одно лишь его заветное имя.

Всё тело, от кончиков ушей и до подошв копыт, отзывается, подаётся навстречу, почти что звенит от восторга — здесь, в сердце Изумрудного Сна, они прорастают друг в друга, переплетаются ощущениями, и с каждой минутой становится всё трудней различить, где кончается Риэль и где начинается Ремул. Когда он с глухим, сдавленным стоном изливается в неё, а следом Риэль и сама достигает пика, эхо двойного оргазма лишает её и зрения, и чувства пространства. В пронзительном, полуживотном страхе она отшатывается прочь — и падает на истоптанную копытами землю уже как эльфийка.

Ремул, поджимая ноги, аккуратно садится рядом; Риэль его чувствует, но не видит: нагая, как в день своего рождения, она лежит на траве и слепо глядит в чужое химерное небо. Это ни на что не похоже — менять свою форму в такой момент, — и долго, невероятно долго Риэль продолжает вкушать плоды их с Ремулом страсти: волнами накатывает наслаждение — так, что путаются мысли и рефлекторно поджимаются пальцы…

– Ты называл Тельдрассил монументом нашего тщеславия, – с бесстрастием произносит Риэль, когда к ней наконец возвращается членораздельная речь. – Говорил, что создание нового Мирового Древа – жалкий, эгоистичный жест моей истосковавшейся по бессмертию расы. Теперь, когда детище Фэндрала выгорело дотла… Скажи, ты доволен?

Ремул в ответ возмущённо фыркает и почти что выплёвывает:

– Какого же низкого ты обо мне мнения! Столько смертей, столько страданий, столько растраченной понапрасну силы Аспектов… сейчас, когда миру и без того нанесена почти что неизлечимая рана! Как бы я ни относился к вашему Древу, всякий, кто поднял на него руку – враг мне — и, я надеюсь, враг моего отца.

– Почему Кенарий не пришёл к нам на помощь? Или забыл он, что в прошлый раз с ним сделали орки… или же вспомнил и, наоборот, убоялся?

– Я не знаю, – отвечает Ремул, и в этом “не знаю” скрыта такая тоска, что трудно не устыдиться.

Риэль отворачивается, притягивает к груди колени — маленькая, жалкая, уставшая, — и говорит чуть слышно:

– Прости меня. Я не должна была на тебя огрызаться: в конце концов, все мы знаем, кто виноват в этом горе на самом деле…

– Сильвана Ветрокрылая объявила своим врагом саму жизнь, и она дорого за это поплатится — как и все, кто добровольно за ней последует. Это я тебе обещаю.

Шёлково-мшистые пальцы касаются её голого подрагивающего плеча, и Риэль вздыхает, поворачивается на другой бок и утыкается измождённым, заплаканным лицом в мягкую гнедую шерсть. В её душе сладость мешается с болью, и впервые с тех пор, как погиб Тельдрассил, его осиротевшая дочь чувствует что-то похожее на счастье.

У Риэль немало секретов — но жажда мести, терновником обвившаяся вокруг её обожжённого сердца, ни для кого вокруг не остаётся тайной.

Комментарий к Кольцо из терновника

Хранитель Ремул: https://pp.userapi.com/c847122/v847122398/e6ce5/3RoE1KgZazw.jpg

Малорн и маленький Кенарий: https://pp.userapi.com/c847122/v847122398/e6cd3/5stzJdMGxwo.jpg

Принцесса Терадрас: https://pp.userapi.com/c845021/v845021187/ef799/-utVzbEcq6I.jpg

========== Плеть из терновника ==========

Азерот умирает. Простая истина, понятная каждому, кто хоть сколько умеет чувствовать мир, стучит у Риэль в висках — ежечасно, ежеминутно.