Терновый венец атамана Дутова

Через несколько дней состоялось заседание Джетысуйского областного Революционного трибунала.

Из журнала 408 Распорядительного заседания Джетысуйского Областного Революционного трибунала от 10/ХП-1922 года. Вот выписка из его протокола:

Слушали:

Отношение государственного прокурора от 7/XII-1922 г. № 1303 и дела по обвинению в должностных преступлениях.

Постановили:

1. Завести дело по обвинению гр. Касымхана Чанышева и других в должностных преступлениях.

2. Согласиться с заключением государственного прокурора тов. Васильева, и дело за недоказанностью события преступления прекратить в отношении всех обвиняемых гр. гр. Касымхана Чанышева, А. Чанышева, Тынчерова, Идрисова, Козлова и Амраева.

3. Вопрос о запрещении Облревкомом, постановлением от 23/IX– и 24 октября права названным выше гражданам проживания в Джетысу передать на разрешение Облревкома, так как таковое было наложено в порядке административном[130].

4. Дело на основании циркуляра Верховного трибунала за № (нет номера – В. Г.) передать на хранение в архив ГПУ, оставив в Трибунале только заключение прокурора в копии.

Подлинный подписали: Председатель канцелярии Члены: Петровых и Курышев[131]

Облревком все-таки поступил по-своему и Чанышев был выдворен в Пржевальск, а затем, по некоторым данным, проживал в городе Ош, где в 1938 году был арестован.

Махмут Хомжамъяров до 1923 года – сотрудник ГПУ, в 1926 году был принят в члены ВКП(б). Ввиду травли и постоянной опасности, грозившей в Китае семье за убийство им Дутова, в 1921 году Махмут переправил семью в СССР.

По традициям того времени, заслуженные люди назначались на высокие должности без учета их личных качеств, образования, опыта работы и способностей. Таковыми были и Махмут Ходжамьяров и Насыр Ушурбакиев. Малограмотные, не имевшие никакого опыта руководящей работы и знаний, пораженные национальными болезнями трайбализма[132], лести, подобострастия, они не могли не наломать и наломали дров. Как и следовало ожидать, Ходжамьяров с работой не справлялся и допускал массу ошибок. 24 ноября 1927 года начальник Джаркентского 49 погранотряда Мюльман сообщал на запрос Угоркома ВКП(б), что непосредственный убийца Дутова – Ходжамьяр Махмуд находится сейчас под стражей в Джаркентском исправительном доме за совершенную растрату в бытность в Тортыльском ВИКе председателем[133]. Видимо, не без помощи ГПУ он от наказания был освобожден и вновь работает на ответственных должностях районного масштаба.

В 1937 году, незадолго до ареста, он избирается председателем Горсовета города Джаркента.

Ушурбакиев Насыр стал председателем колхоза «Труд Пахталок», директором Джаркентской МТС.

Байсымаков Макай, Байсымаков Кудек, Ушурбакиев Азиз, Кадыров Юсуп, Маралбаев Султан трудились простыми колхозниками. Тынчеров Ханафия работал в милиции.

Кадыров Юсуп, как неграмотный был послан на курсы по овладению грамотностью, однако их не закончил и научился только расписываться. Трудовую деятельность начал в совхозе «Октябрьский» в селе Конурлен Джаркентского уезда в качестве управляющего фермы, затем в совхозе «Гвардейский» в селе Айдарлы того же района бригадиром полеводческой бригады, скотником, табунщиком, рабочим и др. По воспоминаниям его сына Юсупова Акжола, отец не был разговорчив и на вопросы о своем участии в операции, отвечал односложно: «Да, участвовал», – и в подробности не вдавался. В 1937 году тоже был арестован, но месяца через четыре вернулся домой. В 60-х годах был парализован и умер. Память о нем жива. Не часто, но о нем пишут газеты, а в годы Советской власти его имя всегда упоминалось в докладах на торжественных собраниях, посвященных годовщинам Октября, Вооруженных Сил СССР, милиции, ВЧК, юбилеям совхозов в которых он работал.

Однако все участники операции постоянно чувствовали на себе злобные взгляды затаившихся в их окружении врагов Советской власти, искавших возможности свести с ними счеты за убийство атамана и крушение их планов восстановления своего прежнего социального могущества. На них сыпались доносы, обвинения, клевета.