Терновый венец

– Что-то случилось? – испуганно спросила сестра, когда Морриган, залетев в комнату, заключила ее в крепкие, до протестующего писка, объятия.

– Нет, все хорошо, – искренне сказала она.

Теперь – да. На душе стало теплее. Это особая магия, которой обладала лишь Клио.

– Расскажи мне, Голубка… что тебе снилось?

Глава 38 Правда

– Клио, к тебе гости, – раздался за дверью удивленно-веселый голос Морриган.

Голубка подлетела к двери раньше, чем ее достигла Клио. Иногда казалось, что она была чуточку нетерпеливее, чем ее хозяйка-ведьма. Клио с улыбкой подумала: а ведь верно, мысль быстрей. А кто, как не голубка, считывал ее внутренние порывы?

На пороге стояла хрупкая белокожая девушка с яркими голубыми глазами. Она не была столь вызывающе красива, едва ли не совершенна, как Морриган, но обладала утонченным, притягивающим взгляд изяществом.

– Привет, – голос незнакомки был нежным и чистым… и очень знакомым.

– Сирша! – ахнула Клио. – С тебя сняли маску!

И бросилась ее обнимать.

Сирша, отстранившись, покивала.

– На последнем заседании регентского совета подняли вопрос… обо мне. Короли Пропасти или те, кто их замещают, – единственные, кто имеют право говорить об обезличенных, но я не думала, что кто-то решит за меня заступиться…

– Твоя сестра попросила их пересмотреть твой срок?

Глаза Сирши влажно блеснули.

– Да. Говорят, ее речь была очень пылкой, – с нежностью сказала она. – Олив убеждала совет, что я достаточно настрадалась, потеряв старшую сестру и мать, которая, к слову, и надела на меня маску. Когда рассветные ведьмы и колдуны Высоких Домов узнали, что мама сделала это потому, что я отказалась становиться веретницей, они – все до последнего! – встали на мою сторону. И все благодаря Олив. Сейчас она, правда, снова замкнулась в себе, но… мы с этим справимся.

– Тебе нужно к сестре, – Клио сжала ее руку.

Она никогда не сможет забыть о том, что Оливия – возлюбленная Итана Галлахера. Что их любовь и толкнула его на преступления. Это он, а не Оливия убил Клио, из-за чего она навсегда лишилась нормального человеческого зрения. Не Оливия убила родных сестру и маму, но груз вины уже лег на ее плечи.

И какие бы страстные чувства Оливия ни испытывала к убийце, еще больше она любила младшую сестру.

Сирша вздохнула.

– Нужно потихоньку возвращаться в прошлую жизнь… и понять, что делать с той ее частью, что изменилась раз и навсегда.

– Значит, вы не покинете Пропасть теперь, когда на тебе нет маски?

На губах Сирши появилась странная улыбка с примесью тоски и печали.

– Нет, мы остаемся в Пропасти, принимая этот безумный город таким, какой он есть.

Сирша ушла, однако в голове Клио еще долго звучали ее последние слова. Что если это ответ для нее самой? Но где граница между принятием и смирением?

Будь Морриган здесь, наверняка сказала бы, что никогда нельзя сдаваться.

– Мисс Блэр, к вам гости, – постучавшись в приоткрытую дверь, почтительно сказал дворецкий. – Ждут вас на первом этаже, подняться не пожелали.

Позволив летающей по комнате белой голубке вспорхнуть на плечо, Клио спустилась вниз. Гостьей оказалась Кьяра.

Шаманка застыла у входа, явно ответив очередным отказом на предложение дворецкого подождать на удобном диване гостиной. Она выглядела напряженной и бледной, словно печать утраты навеки въелась в ее лицо и тело. Руки крепко сцеплены, спина прямая – осанка, как всегда, поистине королевская.

Клио подошла к Кьяре, не зная, чего ожидать. Выпалила, осознавая, что эти слова больше нужны ей самой:

– Прости, что не сумела спасти Руану.

Кьяра качнула головой. С трудом, как показалось, расцепила пальцы.

– Папа прав. Вина в случившемся лежит лишь на том, кто затянул ее в противоестественные кошмары. Мы обе сделали все возможное. Не наша вина, что мы столкнулись с чем-то незнакомым, неизведанным.

– Ты знаешь, кто мог такое с ней сотворить?

В карих глазах мелькнула ненависть.

– В мире не было человека, которому Руана, случайно или намеренно, причинила бы зло. Ее наказали за то, что первая среди шаманов посмела ввязаться в борьбу за корону. А ведь я ее отговаривала, почти умоляла… – губы задрожали, но лишь на короткое мгновение. Кьяра сразу же взяла себя в руки. – Хуже всего то, что я не смогла проводить ее в последний путь. Все эти проклятые чары… Ее душа просто сгинула. Затерялась среди кошмаров.

– Мне жаль, – тихо проговорила Клио.

Вот и все, что она могла сейчас – и очень хотела – сказать.

Кьяра лишь бесстрастно кивнула. Но какая боль гнездилась под коркой деланного равнодушия, страшно представить.

– Я обещала, что поговорю с духом, которого видела в воспоминаниях о твоей матери.

Клио изумленно округлила глаза, скрытые за шелковой повязкой – от некоторых привычек избавиться не так-то легко.

– Ты сделала это? Но… почему?

– Я обещала, – хмуро повторила Кьяра, выделяя каждое слово.

И все же Клио казалось, что помощи она не заслужила. Не после того, как…

– Спасибо.

Кьяра снова кивнула, глядя куда-то поверх ее плеча.