Терновый венец

– Я… боги… простите. Я причинила вам боль.

Из глаз Леона ушли сталь и ярость.

– Оно того стоило, – он сказал эти слова с присущей ему холодностью, но для Анаконды они прозвучали, как музыка.

Колдуэлл шагнул к ней и снова – как тогда в клубе, когда он впервые ее и признал – коснулся щеки тыльной стороной ладони. И лишь теперь Анаконда осознала, как же та холодна. Она и сама словно оледенела, перестав чувствовать жар собственных щек.

Два змея с человеческой кровью или же два человека – со змеиной – стояли друг напротив друга в полнейшей тишине.

– Кто вы? – прошептала она.

Невольно вжала голову в плечи, боясь оскорбительным, неосторожным вопросом пробудить в нем злость. Она не боялась ярости, воплощенной в его змеях. Она страшилась стать для Леона разочарованием. Ведь именно он подарил Анаконде ее новую красивую жизнь…

– Ошибка природы, – с глухой болью прошептал он, не отнимая руки.

Ей хотелось продлить этот миг на целую вечность, чтобы всегда ощущать его прикосновение. Она тоже коснулась Леона – робко, бережно дотронулась до змеи.

– Это… больно? То, что они внутри вас?

Леон с усмешкой покачал головой.

– Ты же не чувствуешь боль от собственных рук и ног. Но моих змей нужно кормить, иначе они начинают жалить меня изнутри. Я их вечный раб, – в его голосе прорезалась боль. Лицо исказилось мукой, которую он прятал так умело. – Есть силы, которые нельзя покорить. Я был слишком самонадеян, думая обратное. Но затем появилась ты и исполнила мою мечту.

– Ваш яд сделал меня такой, Леон? – какое наслаждение – просто произносить его имя.

Он вновь медленно покачал головой.

– Мой яд просто бы тебя отравил. Но на тебя попала кровь одной из моих змеек, когда ты отрубила ей голову. Перемешавшись с твоей, она и сделала тебя ламией – девушкой со змеиной кровью.

– Ламия, – зачарованно повторила Анаконда.

Получайте те, кто когда-то считал ее слишком серой и неинтересной. Кто считал, что она недостойна счастья. Начиная с матери, которая никогда ее не любила и выжила из родного дома, и заканчивая танцовщицами из «Дьяволиц». Все, кто не верил в нее, получите.

Она, девушка со змеиной кровью, еще заставит о себе говорить.

– Поверить не могу, что я, ошибка природы, бракованное, проклятое создание, смог сотворить новую жизнь, – в голосе Колдуэлла прорезались ласкающие слух нотки восхищения. – Все эти жертвы… Они были не напрасны.

Те семь девушек, которые были убиты в «Дьяволицах», – его рук дело. Но разве Анаконда могла на него злиться? Как можно оспаривать решения того, кто своими руками тебя сотворил?

Леон бережно заправил белый локон ей за ухо.

– Я пытался взрастить других. Ты единственная, кто выжил. Ты особенная…

Анаконда прикрыла глаза, наслаждаясь невинной лаской. Ей никогда ничего подобного не говорили.

Она прильнула к Леону, шепча ему, как молитву:

– Я всегда буду защищать вас. Я на все ради вас готова.

Глава 26 Золото на крови

Шерлет Даффи снились кошмары.

Морриган поняла это, когда в уши ворвалась очередная партия караулящих у дома сестер Даффи призрачных слухачей. Предыдущие морфо ничего нового сообщить не сумели. Одни лишь стоны Шерлет и постоянное: «Мама, мамочка». И еще: «Пожалуйста, не надо».

Но эти откормленные слухами морфо принесли на призрачных крылышках что-то действительно интересное.

«Святая Дану, она опять орет».

«Разбуди ее, она уже достала».

«Шерлет, ради всеединой богини, заткнись!»

Морриган разочарованно кривила губы. Значит, никакого духа матери нет и в помине – Шерлет страдала от кошмаров. Вероятно, Делма и впрямь мучила дочь, но когда была не темным духом, а человеком.

Что же Делма с ней делала?

«Раз уж ты не спишь…»

«Шевонн, нет, пожалуйста». В голосе Шерлет снова мольба и зарождающиеся слезы.

«Милая, ты же знаешь, это необходимо. Тебе надо лишь немного потерпеть».

Морриган, насторожившись, подобралась. Даже зажмурилась в надежде обострить слух, чтобы уловить каждое слово.

«Я просто хочу, чтобы все закончилось», – расплакалась Шерлет.

«Но, дорогая, это невозможно. И чем скорее ты это поймешь, тем проще тебе будет примириться. Напрасная борьба глупа, она лишь тратит твои силы».

«Я не хочу, не хочу».

«Не понимаю, в чем проблема, – в голосе Шевонн нарастало раздражение. – Ты же можешь себя излечить».

«Но мне… больно. Я думала, я смогу привыкнуть, но…»

До Морриган донесся усталый вздох старшей Даффи.

«Шерлет, ты ведь знаешь, мы ищем способ сделать процесс менее болезненным. Но все не так просто».

«Вы не ищете. Вам постоянно не хватает денег».

«Милая, ну что за бунт? – неодобрительно бросила Шевонн. – Ты же знаешь – в нем нет никакого смысла. Нас семнадцать, а ты одна. Давай не будем усложнять».

Морриган лихорадочно размышляла. Пять сестер и дюжина боевых колдунов… Что бы ни творилось в том доме, охранники были в курсе происходящего. И молчали. Но о каком процессе говорила Шевонн?

К ее разочарованию, голоса вскоре стихли. Какое-то время в сознании жил отголосок жалобного плача Шерлет, но вскоре исчез и он. Остальные сестры наверняка крепко спали. Но куда ушли Шевонн и Шерлет?