Терпень-трава

– Ни хрена! – громко подчеркнул за неё Матвей Звягинцев. Его ткнули локтем в бок: не дома – на собрании, не забывайся. Он виновато оглянулся, втянул голову в плечи, буркнул. – Я извиняюсь.

Понятно, вздыхаю, какие-то шустрые проходимцы приехали и обманули людей. Воспользовались ситуацией, простодушием и порядочностью селян.

– И что… – зная ответ, тем не менее спросил. – Вы звонили? Ездили к ним? В милицию обращались?

– Ну, чего-то делали в начале… – Пожав плечами, сказала Голова. – Но тех-то, которые с нами договаривались, обещали и подписывали, мы так и не нашли, не встретили. Они всё время в командировках были. И где она наша техника – никто там не знает, только, говорят, они одни и в курсе. А участковый посмеялся и сказал: та фирма наверняка липовой была. Вас развели, сказал, как малых детей. Обманули. И махать кулаками теперь уже поздно, гиблое дело, мол. А может, ещё и приедут, сами, партнёры ваши, – вернут. Бывает такое, сказал. Надейтесь, в общем, и ждите. Надежда последней, сказал, умирает. И заявление наше не принял, – вернул. Вот тебе и милиция. Мы рукой и махнули… пока. А вдруг…

– А дураки, потому что были. – Разноголосо послышались выкрики.

– Поверили! Вахлаки!

– Ну, как же… Представительные такие были…

– Партнёры.

– Ладно, – говорю, обрывая шум, – если документы есть – поищем.

– Вот это б хорошо! Это б здорово, председатель.

– Найти, и по наглой их хитрой морде… По морде, кулаком.

– Либо к стенке, и всю обойму по имя…

– Это правильно, – все весело рассмеялись. Мужики охотно поддержали. – Это уж обязательно!

– По своей лучше бейте… Полезней будет. – Послышался знакомый женский голос. Именно его я и слышал ночью в темноте, после собрания. Светланой её, вспомнил, зовут. Нашёл её взглядом. Она смотрела вперёд и вокруг себя, задиристо, с вызовом. Но, встретившись с моим взглядом, вдруг спряталась за чью-то спину. Я усмехнулся. Вроде смелая, а – спряталась. Чего это? Приятная на вид, отметил. И молодая вроде… Но размышлять об этом было некогда, не к месту. Шло собрание.

Народ её замечание принял легко, как и первое предложение.

– И по своей, да. Конечно. – Добродушно согласился. – Чтоб на крючок больше не ловились.

Сильными эмоциями бурлило собрание…

Целых четыре часа ушло на обсуждение проблем и прикидку планов. Но главные решения приняли единогласно: создать как бы артель…

– Голых и нищих, – кто-то шутливо определил.

– Нет, скорее всего артель пенсионеров у нас будет, – поправили.

– Тогда уж пусть будет артель «Путний путь». Не президентский вроде, тут без подхалимажу, а как бы – хороший путь.

– А почему – как бы?..

Вот шутники, глядя на меня, улыбаясь, качала головой Валентина Ивановна. Устал народ, говорил её взгляд, пусть пары спустит. Давно такого настроения не было. С хорошим прицелом шутят, с верным.

Но карандашом постучала по графину грозно.

– Всё, успокоились, товарищи, успокоились. Слушаем решение.

– Создаём артель, – продолжаю излагать программу. – Как решили, по выращиванию свиней с глубокой переработкой продукции. Попутно и несколько коров – для себя – поднимем. Кое-что из сельхозпродукции ещё вырастим: картофель, капусту, свеклу, лук там, редис, столовый хрен…

– Ага, будем, как Софи Лорен. – Вновь с места выкрикнула весёлый девиз Дарья Глебовна. Вот ведь, язва, с усмешкой подумал я, вовремя бабуля вспомнила. Была когда-то такая концертная шутка. Люди вновь рассмеялись.

– Точно, Глебовна, ну и память.

– Баба иностранная, но широкоэкранная.

Га-га-га… Хо-хо-хо… – развеселилось собрание.

Выдержав паузу, не принимая шутки, я продолжил в том же серьёзном тоне:

– В начале возьмём на себя столько дел, сколько поднять сможем. Но, главное, всё в одну копилку, и всем по труду.

– Как при коммунизме.

– Нет, как при чрезвычайных обстоятельствах, – с нажимом, поправил я, – Сейчас, только объединившись сможем выжить. Только вместе.

– А деньги где на это возьмём?

– Да, люди! А с деньгами-то как? Забыли?

– Во, точно: свадьбу собрали, а жениха с невестой не назначили. Ну, колхоз, ну, деревня!..

– Ха-ха-ха!.. Размечтались!..

– Раскатали губу!..

– Хо-хо-хо! – уже не просто смеётся народ, покатывается.

Я не забыл. Я не мог забыть. Не дошли ведь до них ещё.

– А деньги… – я рукой остановил шум, и так же решительно заявил, будто работаю директором Центробанка. – Деньги найдём! Посчитать, – говорю, – только нужно: сколько у нас дворов, по сколько поросят возьмём, сколько комбикормов понадобится на откормочный период…

Только два лица, вижу, не веселятся. Одно из них Мишкино.

– Дядь Жень, Евгений Павлович, – по одним губам угадываю. Мишка напротив меня, в первом ряду сидит. Подняв руку, нетерпеливо тянет её вверх, трясёт, словно в школе, подпрыгивает.

– Да, – едва не кричу. – Тише, пожалуйста, товарищи! Не слышно. – Собрание чуть приутихло. – Говори, Мишель. Что ты хочешь сказать?

– Я хотел спросить, – поправляет Мишель. – А сколько нужно? – В глазах слёзы, на лице обида. За меня сейчас, вижу, обида.