Терпень-трава

У ребятни ещё шире глаза, ещё жарче огонь обожания. Не так, ой, не так веду разговор… Ещё пару минут такой «осанны», и Мишка превратится в этакого гуру, божка для ребят. Нужно принимать меры.

– Вот и я говорю, на кой нам вся эта головная боль, – жёстко прокурорствую. – Хакеры – вне закона. Их по всему миру ловят и в тюрьму сажают… И, между прочим, надолго. И заказчиков вместе с ними туда же. Ты знаешь об этом, Мишель, нет?

– Знаю, – не сдаётся Мишка. – Но здесь-то, взлом с согласия, с разрешения…

– С какого это согласия? Кто разрешил? – Спрашиваю, сам в тайне радуясь надежде: а вдруг да действительно, родители взяли да разрешили.

– Я разрешил, – спокойно заявляет Мишка. – Деньги-то наши, мои, то есть. Так папа мне на мой день рождения при маме и сказал, а мой папа слов на ветер не бросает. Он мне сказал: «Теперь ты мой компаньон, сынок, сказал. Не только мои, но и твои теперь деньги в фирме крутятся». Да!.. Вот я и решил, а чего им без дела там крутиться, пусть настоящую пользу людям принесут… Тут! – Мишка вдруг замялся. – Только я не знаю, с какого счёта она их сняла… Там их много.

– Чего? – ошалело сверкнув очками, спросила Вера Никандровна. – Счетов или денег?

– И счетов, и денег.

– Батюшки святы! – Бледнея от ужаса, ахнула главбухша. – Вот дела.

– Это ещё не дела, Вера Никандровна! – Саркастически пообещал я, грозно стуча пальцем по столу. – Они впереди.

– Да, мы теперь столько всего сделаем… – По-своему истолковав моё саркастическое предположение, возвышенно воскликнул Мишка. – Мы на эти деньги запросто крыши всем старикам починим, заборы, – Мишка торопливо принялся перечислять программу славных дел. – Лекарства всем от бессонницы купим, одежду кому надо…

– Мороженое, шоколад, – ребятня с восторгом продолжила. – Кока-колу, да, Миш?

– Да всё. И поросят, и всё что надо…

– Как здорово, Миша! – Мечтательно произносит Верка.

– Мишель, ты молодец. И учительницу сюда, как договаривались, из города выпишем… Денег хватит.

– И книжки купим, и учебники, и глобус… – Внушительным тоном перечисляет Серёга, невысокий крепыш. Молчун, обычно.

– И компьютер, и мяч настоящий футбольный… И автобус, чтоб в город в цирк ездить…

– А я слона хочу увидеть… – вдруг плаксиво заявляет Гоня, малец, полметра с кепкой. – Как родился, так и хочу.

– А я жирафа… – Признаётся Толян.

– А я лисичку…

– А я ни в ци-ирке-е ещё, ни в зоопа-арке ещё не-е бы-ыл! – глотая слёзы, захныкал Гонька.

– И я не был. – Говорит Толян.

Гоня явно собирается разрыдаться по полной программе, хнычет всё громче.

– Там только Миша один и был, и что… – урезонивает его Верка. – Видишь, Гоня, Миша был, а не плачет. Потому что он мужчина. И ты мужчина, и ты не плачь. Перестань, пожалуйста, сырость здесь разводить. Ещё и дождь накличешь, и на речку из-за тебя не пойдём. Перестань!..

Гоня, вслушиваясь, последний раз судорожно громко всхлипывает, мазнув рукавом по носу, умолкает. Сверкнули слёзки «на колёсиках», и вновь заблестело солнышко в его глазах. Прошла тучка, покапала чуть дождиком… и пропала.

– Съездим в цирк, обязательно съездим, – слышу свой голос. Чуть хриплый правда, но твёрдый и решительный. Обещаю ответственно, забыв уже о сути разговора. Что деньги! Деньги – прах. Слёзы детские – тем более – такие! – дорогого стоят. – Гхе гхым… – першит, когда не надо в горле. И Вера Никандровна швыркает уже носом, шарит руками по карманам в поисках носового платка. – И автобус, – говорю, – купим, и в Москву съездим… Это я обещаю. – Не громко стучу кулаком по столу, как печать ставлю. – Зуб даю. В смысле честное слово. А сейчас всё, орлы, митинг закончен. Сходите на речку – уже жарко, – только смотрите там… Далеко не заплывайте…Толян, старший.

– Есть, Палыч…

– Опять этот Толян… – отвернувшись, обидчиво громко шепчет Гоня.

Расслышав это, усмехнувшись, добавляю:

– А Гоня, самый старший.

– О! – мальчишка засиял, словно лампочкой высветился, подпрыгнул, как на пружинах, и крикнул всем, махнув рукой. – Айда за мной. Купаться!

Все рассмеялись от неожиданности, и весело затопали за ним, – за командиром.

А я срочно звоню Мишкиному папе, Николаю Михайловичу. Там уже сыр-бор, наверное, пыль до потолка… С собаками деньги ищут. Ох, получу я сейчас по первое число… Набираю номер. Сотовый ответил мгновенно… Невольно вздыхаю на его ненужную сейчас оперативность, думал трубка ответит: «Извините, абонент временно недоступен, или…» и так далее, но…

– Алло, говорите! – слышу сердитый голос Мишкиного отца.

– Николай Михайлович, это я.

Через секунду трубка взрывается радостным воплем:

– Ааа! Капитан! Палыч! Ну наконец-то! Только не отключайся!.. Не отключайся, слышишь! У меня последняя кодировочная система сейчас на связи стоит, на днях поставили. Подслушать практически невозможно. Одна абракадабра летит. Мы проверяли. По паспорту – десять миллионов вариантов. Жутко классная система. Так что, говорить можно о чём угодно… Молодец, что позвонил. Мы уже извелись все. Дело есть.

Осторожно отвечаю:

– Вот я и звоню: как там у вас?