Терпение (СИ)

          Каждый пел о своем. Все вместила в себя грустная песня. И скорбь Юли по мужу, и тоску Любки, и надежды Аси на счастливое будущее, и думы Надежды о своем будущем. Кто знает, о чем печалились остальные, но так уж повелось, что в такие минуты погрустить есть о чем каждому. На самом веселом русском празднике бывают у русских такие минуты единения, общей тихой грусти, порыва души…

***

          Но Надежда и предположить не могла, какое потрясение готовит ей судьба. Недели через две после пасхи, Надежда пришла домой после смены в магазине, и стала, как обычно, готовить ужин. У печки курил Юра, о чем-то напряженно думая. Наде почему-то казалось, что его думы касаются ее, поэтому она нерешительно спросила: «Чего задумался-то?».

          - Да я про Пашку… - со вздохом ответил муж и  вопросительно посмотрел на Надежду.

          - А чего о нем думать?

          - А он к Юльке ушел…

          - В каком смысле?

          - Ну в каком… - Юра пожал плечами, - понятно в каком – подженился.

          Надежда почти швырнула кастрюлю на плиту так, что половина щей расплескалась по кухне.

          - Ну-ка не шуми! – грозно проговорил Юра.

          - Как это подженился? – Надя ошалело смотрела по сторонам. – Как это так?

          - Тьфу ты, что за баба! Ну, жить к ней ушел…

          Любка, присутствовавшая при этом разговоре, убежала в избу, где Нюрка сидела с уроками.

          - Нюрк! Там такое! – прошептала она сестре.

          - Ну чего там? – спокойно спросила Нюрка, не отрываясь от учебника.

          - Пашка то наш к Юльке ушел!

          - Ну я знаю.

          - Как это знаешь? Откудова?

          - Так от Паши.

          И Нюрка рассказала Любке, как сегодня днем, когда она пришла со школы, Паша уже собирал вещи.

          - Ты никак снова уезжаешь от нас? – спросила Нюрка.

          - Я это… к Юльке ухожу… насовсем значит. – как-то неуверенно ответил Паша.

          - Как так уходишь? – Нюрка присела на диван, прижав к груди руки. – Женишься что ли?

          - Ну, могу и жениться.

          - А разве так бывает?

          - Как? – Паша сел рядом.

          - Ты любишь ее, да? – шепотом спросила Нюрка.

          - Ох, девчата, - усмехнулся брат, - все-то вы про любовь! Надо она вам? Я жалею ее, понимаешь? Жалею!

          - А она? Она согласная?

          - Ну вот и посмотрим.

          - Так ты уже и вещи собрал, а не знаешь, может она и не примет тебя-то?

          - Я все решил за себя. Приду к ней, все скажу. Пусть дальше она решает.

          - Непонятно все у вас как… - покачала головой Нюрка.

          - Маленькая ты еще! – Паша обнял сестру. – Поймешь когда-нибудь!

          Любка на рассказ сестры отреагировала однозначно.

          - Даст им мать трепки… Точно даст.

          - Наверное, - согласилась Нюрка.

          В эту самую минуту они услышали крики на кухне.

          - Не лезь ты к ним! – кричал на жену Юрий. – Какое тебе дело, пусть живут!

          - Как же это, какое дело! – плакала Надя. – Двоих детей себе вешает!

          - Так не чужих же!

          - Так и не своих-то! Мало девок ему?

          - Да тебе какую не приведи – все не та будет! Он же у тебя любимый сынок! – Юрий плюнул в сторону печки, - Тебе принцессу надо!

          - Знаешь что? – разозлилась Надя, - Это тебе все равно на ком лежать! По себе не суди!

          - А не твое дело на ком мне лежать! – Юрий вскочил и стал надвигаться на жену. – Твое дело молчать, да щи варить!

          - Ага, - Надежда понимала, что пора уже молчать, чтобы не вышло драки, но остановиться не могла, - а твое дело детей по деревням строгать! Кобелина чертов!

          - Дура! – рявкнул Юра, и хотел было уже ударить Надю, но вспомнил про то, что в соседней комнате сидят дочери, и выскочил из избы.

          Тяжело дыша, Надежда опустилась на лавку.  «Проклятая сволочь», -  шептала она, вытирая слезы. Любка с Нюркой потихоньку вышли из комнаты и встали у порога.

          - Ну, че встали? – угрюмо спросила мать.

          - Ма, че вы опять? – Любка покачала головой, - Из-за Пашки, чтоль?

          - А твое какое дело? – Надежда поправила волосы, собранные в пучок,- сидите тут. Батька вернется – жрать ему дадите.

          - А ты? – тихо спросила Нюрка.

          - Я пойду Юльке мозги вправлять!

          - Может, не надо? – спросила Любка.

          - Ты меня поучи еще, сопля, - проворчала Надежда.

          Для Любки с Нюркой осталось загадкой, как мама поговорила с Юлькой, что у них там произошло, но после этого вечера Пашка навсегда остался жить с Юлей, а Надежда никогда больше не проявляла своего недовольства этим обстоятельством.

***

          Деревня жила по графику дачников: замирала зимой и оживала летом. Исключение составляли новогодние и майские праздники. В этом году на первое мая к Асе приехал Леха. Пока учился в школе, он приезжал на все каникулы. В прошлом году он поступил в университет, и приезжал только на полтора месяца летом, а вот в этом году неожиданно сделал сюрприз Асе – приехал в мае на несколько дней.

          - А как же учеба твоя? – спрашивала у него Ася.

          - Да все в ажуре. Я, считай, уже второй курс закончил, так, ерунда, пара зачетов осталась.

          - Здорово как, что ты приехал, - Ася смотрела на него влюбленными глазами, которые просто светились от радости.

          Вечером, когда уже сумерки начали опускаться на Прямухино, Леха с Асей вышли из деревни, держась за руки. Они медленно брели в сторону Мытниц, болтая сначала ни о чем, но постепенно Лешка стал сворачивать разговор в определенную сторону.

          - Я ведь не просто так приехал-то, Ась…

          - А что?

          - Специально, бросил все и к тебе рванул… Понимаешь?