Терпение (СИ)

          Коля уехал на работу, Ася с сыном осталась одна. Ей было тяжело, хоть и мама, и свекровь приходили к ней на целый день, она томилась дома, уходила за деревню, плакала, вгоняла себя в еще большую тоску. Душа ее погружалась в такой мрак, что глаза не видели солнца, хоть погода и стояла морозная, солнечная, но Асе казалось, что она уже никогда не сможет улыбаться. Она только снова и снова прокручивала в голове прошлое, пыталась понять, когда и в чем так страшно ошиблась, почему рухнул ее мир. Иногда она пыталась представить, каким бы родился ее ребенок, кто бы это был – мальчик или девочка… Кончилось тем, что вернувшийся с работы в пятницу вечером Колька, дома застал только свою мать с Костиком. Наталья не смогла сказать, где Ася. Колян сначала не хотел искать жену, но Наталья упросила его дойти до Прямухино.

          Ася была у Маринки. Они втроем с Мишкой пили крепкий Маринкин самогон, закусывали вареной картошкой и солеными огурцами. Мишка первым сдался, начал засыпать еще за столом, потом ушел в переднюю избу, где заснул на диване. Под доносящийся из комнаты Мишкин храп, Ася хмуро призналась Маринке, что сделала аборт.

          - И на фига? – спросила Маринка.

          - Так уж получилось… Так что у меня сегодня поминки по ребенку…

          - Че ты, с мужем живешь, дом есть, Колян работает… Знаешь, как я родить хочу… А ты – аборт…

          - Да, че-то я везучая на залеты… - покачала головой Ася.

          - Походу ты и замуж по залету вышла?

          - Да, - махнула рукой Ася, - как я замуж вышла – врагу не пожелаешь…

          - Нормальный мужик, че ты? Ладно бы алкаш какой…

          - Нормальный… Сволочь он, вот кто! – неожиданно закричала Ася. – Все же ведь знал, сам же говорил, что понимает все, что все нормально будет! А сам колотит меня!

          - Ну, - заулыбалась Маринка, - тебя лупить – святое дело… Прямо из мужниной постели к Лехе в клеть бегать… Это тебе еще повезло, что Колян у тебя жалостливый такой, а вон,- она кивнула в соседнюю комнату, - Мишка тебя бы вообще удавил, это к бабке не ходи – точно!

          - А вот мне интересно… - наклонив голову набок, спросила Ася, - кто это видел, кто растрепал-то про клеть вообще?

          - Как кто? – Маринка рассмеялась, - Ну ты даешь! Да Леха и растрепал, с Викой на пару…

          - Не может быть этого, чего ты треплешь, не знаешь если! – Ася махнула рукой, задела стопку, самогон разлился по вытертой, разрезанной местами клеенке, постеленной на столе.

          - Да ладно тебе… От кого еще-то знать? – наблюдая за растекающейся лужицей проговорила Маринка.

          - А вообще-то это вы все и виноваты…

          - Чего это еще? В чем? – Маринка удивлено уставилась на Асю.

          - А в том, что мне про Леху не сказали. Ведь все знали, что он с другой там в городе крутит шашни-то… Хоть бы одна сволочь мне сказала… Я же ведь думала, что он на мне жениться-то хочет… Как дура уши развесила… Что, кишка тонка была у Любки мне сказать? Теперь стоит, смотрит на меня, осуждает. Святоша, мать ее… - Ася плакала, ожесточенно вытирая слезы, но они набегали снова и снова.- Хоть бы пожалел кто… Все только жить учат, задолбали уже.

          - Ну так Колька тебя жалеет… - вставила Маринка.

          - Да ненавижу я его! – закричала Ася так, что даже Мишка перестал храпеть, - Противно мне от него! Тряпка он, мочалка!

          - Да что же тебе надо-то? Лешка твой мужик, да? По бабам таскаться, это мужик? – тоже закричала Маринка.

          - Ты не трогай Лешку! Я сама все! Сама! К нему бегаю, как дворняга, подачки жду! Сама, ясно?

          - Да уж, яснее некуда, - усмехнулась Маринка.

          Почти сразу после ее слов, в избу зашел Колян, наполнив кухню морозным воздухом.

          - Фу блин, хоть топор вешай у вас тут, - тихо проговорил он, усаживаясь на приступку. – Чего орете так – на улице вас слышно.

          - Коленька, ты садись, выпей с нами. – Заискивающе проговорила Маринка.

          Колька поднялся, подошел к столу, из пластиковой бутылки плеснул себе самогонки в Асину рюмку, выпил и снова сел на приступку.

          - Давай,  одевайся, домой пошли, - сказал он Асе.

          - Не пойду я с тобой! – крикнула Ася.

          - Я тебя спрашивать не буду. Сказал – пойдешь! – спокойно, глядя себе под ноги, проговорил Колян.

          - Да пошел ты! – нервно засмеялась Ася.

          Тогда Колька  нашел на вешалке ее куртку, схватил Асю за руку и начал выволакивать из дома.

          - Руки убери свои! – закричала Ася.

          - Хватит орать, домой пошли, - с этими словами Колька вытолкал Асю из избы.

          Уже на крыльце их догнала Маринка.

          - Сапоги-то ее! – она протянула Кольке сапоги.

          Он молча взял сапоги, сунул их вместе с курткой подмышку, не выпуская Аси, и потащил ее по дороге. Так, босую и без куртки, он тащил ее по морозу до Лопатино. Иногда Ася вырывалась, падала на заснеженную дорогу, но Колька тут же поднимал ее и тащил дальше. Несколько метров даже протащил её волоком.

          - Дай хоть одеться, урод! – закричала Ася уже в Лопатино.

          Видимо на морозе уже стал проходить хмель, ее стало трясти. Колька бросил ей сапоги и куртку, подождал пока она оденется. Потом схватил снова и потащил в Мытницы. Ася уже поняла, что ей не вырваться от него, и всю дорогу крыла его матом. Домой он не стал ее затаскивать, завел в сарай и только тут отпустил. Ася упала и испуганно стала отползать от него.