Терпение (СИ)

          - Анька! – Любка пересела к сестре на приступку и обняла ее, - Я тебе одну вещь скажу. Только это страшный секрет. Я его даже сама себе не рассказывала еще. Но тебе можно, даже, наверное, нужно его рассказать. Только ты сделай вид потом, что я тебе этого не говорила. Лады?

          Нюрка с интересом посмотрела на сестру и утвердительно кивнула.

          - Мне Ромка больше вообще никак не интересен. – Продолжила Люба, - Потому что я его простила, отпустила и вообще… Есть кто-то лучше Ромки. Вот как для тебя, конечно лучше его нет в целом свете… Так и для меня есть. Теперь есть. Хороший… - говорила она с улыбкой, смотря куда-то вдаль, - знаешь, какой… Так что у меня теперь праздник каждый день. Я вообще удивительно счастливая стала. Потому что, наверное, любить научилась…

          - А кто это? – заворожено глядя на сестру, спросила Нюрка.

          - А вот этого я тебе говорить не обещала! – со смехом сказала Любка. – Только чур – молчок! Тем более что замуж мне за него не выходить!

          - Почему, Любк?

          - А потому что потому, все кончается на «у»! Много будешь знать, плохо будешь спать!

          - Ну вот, на самом интересном… - разочаровано протянула Аня.

          - Самое интересное – это сама любовь. Научиться любить, жить, терпеть и верить. Это я точно теперь знаю! – Любка щелкнула сестру по носу, - Пошли лучше чего-нибудь похаваем!

          Колян вернулся, как и обещал, тридцать первого декабря вечером. Пришел пешком с автобуса, наломал по пути еловых веточек. У своего дома остановился в задумчивости – света в окнах не было, да и крыльцо замело. Он открыл дверь, прошел в избу, щелкнул выключателем – лампочка в оранжевом абажуре осветила пустую кухню. В доме было тихо, нетоплено, видимо, несколько дней здесь никто не жил.

          Он разделся, затопил печь, пошарил в холодильнике, извлек оттуда банку шпрот, достал из своей сумки шоколадку, кусок хлеба с сыром и «Кагор», принес из передней телевизор, включил его на кухне, настроил «первый» канал, поставил на телевизор банку с еловыми ветками и приготовился встречать Новый год.

          Уже часов в девять он услышал шаги в коридоре, затем дверь отворилась и на пороге появилась его мать.

          - Коленька! – запыхавшись, сказала она, стоя на пороге, - Я уж думала, ты не приедешь!

          - Ты проходи, мам, Новый год встречать будем!

          Наталья посмотрела на скудный ужин сына и сердце ее сжалось. Она прошла до стола, оперлась на него руками и тяжело вздохнула.

          - Сынок, я даже не знаю, как и сказать-то тебе…

          Коля отвернулся к телевизору, где очередной комик упражнялся в остроумии.

          - Мам, ты сядь, чего стоять-то… - не поворачиваясь, проговорил он.

          - Я от Ани иду… Мы там с ней и с Костиком, Новый год собираемся вместе встречать. Пошли к нам? – Наталья говорила что-то совсем не то, что хотела. – Хоть поешь нормально.

          - Что, уехала Аська? – по-прежнему смотря в экран телевизора, спросил Колька.

          - Уехала… - опустила голову мама. – Еще позавчера. Отвела Костика к матери и ушла. Сказал, что в Тверь…

          - Скатертью дорога, - буркнул Коля.

          - Анна потом за ней еще бежала, но не смогла повернуть ее… Ко мне они пришли, Анна плачет, боится, что и ты Костика бросишь… Вот сегодня тебя все нет и нет, я уж два раза прибегала-то… Решили у нее Новый год встретить… Пошли в Прямухино, а, сынок?

          - Мам, я сегодня один хочу быть. – Колька наконец посмотрел на нее, - Счас тебя провожу, сам сюда вернусь. А вы завтра ко мне приходите.

          Наталья заплакала, но возражать не стала.

          Коля проводил мать до Лопатино. По дороге они молчали. Ему не хотелось ни о чем говорить, а Наталья боялась что-то спрашивать.

          Ты дальше сама дойдешь, ладно? – спросил он, в начале Лопатино, - Мне в Прямухино сегодня никак нельзя идти.

          - Почему? – спросила Наталья и остановилась.

          - Нельзя. – Он тоже остановился, - Потом объясню. Вы завтра приходите ко мне с Костиком и теткой Аней. Ты ей скажи, что я сына не брошу, только мать, тебе придется, наверное, с нами жить, как я с ним один-то… Да и работать надо мне.

          - Да конечно, сынок, - Наталья обняла его.

          - Мам, ты иди, мне, правда, надо одному кашу в голове переварить, да и вообще. Устал я.

          Наталья почувствовала, что Колька прижался к ней как в детстве, когда старшая сестра обижала его. Ей захотелось поднять его на руки и убаюкать. Но ее взрослый сын ушел встречать Новый год с телевизором и шпротами, и она могла только плакать и молиться, чтобы ему хватило сил и терпения вынести все удары судьбы.

          Спустя два часа после наступления Нового года к Коляну пришли Паша, Юля, Любка и Нюрка с Роськой. Они ввалились к нему шумно, но у порога замялись нерешительно. Колька обрадовался их приходу, стал приглашать посидеть с ним.

          - Только у меня есть нечего, - развел руками он,-  вот, сижу, телек смотрю.

          Гости переглянулись, Пашка передал два пакета Любке.

          - Мы со своим, - засмеялся он.

          Любка стала выкладывать продукты на стол.

          - Накурил тут, - заворчала она, - а завтра ребенка приведут, чем он тут дышать будет? – и решительно протянула Кольке блюдце с окурками, - На, забери, чтобы я тут этой гадости не видела!

          Колька принял блюдце, девчонки засмеялись.