Терпение (СИ)

          - Ты что? – хрипло спрашивала она, - Что ты? Не надо… - Хмель прошел совсем, ей было страшно.

          Колька молча запер дверь и сел на пол. В сарае стало совсем темно, только луна немного светила в маленькое оконце над входом. Он закурил, осветив на мгновенье себя огнем зажигалки. В тишине слышалось частое дыхание забившейся в угол Аси. Она смотрела на то потухающий, то вспыхивающий в темноте красный уголек сигареты и покорно ждала, что Колян будет делать дальше. Но он выкурил сигарету, потушил ее, и продолжал сидеть молча. Наконец он достал из кармана фонарик, зажег его и  положил на пол, направив свет на Асю.

          - Ну что, поговорим? – наконец спросил он.

          - Выключи, - закрываясь ладонью от света, попросила Ася.

          - Обойдешься. – Колька встал и подошел к Асе. – Может тебе еще кофе принести? – спросил он, склонившись  над ней.

          - Что ты хочешь от меня? – охрипнув толи от страха, то ли от крика тихо спросила Ася.

          - Я хотел от тебя ребенка, - делая паузы после каждого слова, проговорил Коля, - Я хочу, чтобы ты любила Костика. Чтобы жила честно. Я говорил, что убью тебя, если аборт сделаешь? Так вот, Ася, я тебя убью…

          - Не надо, пожалуйста, Коля, я все для тебя сделаю, что только захочешь, я ноги твои целовать буду, не надо! – испуганно заговорила Ася.

          - А мне не надо ноги целовать! Мне вообще от тебя больше ничего не надо!

          Ася зашевелилась, пытаясь подняться, но Коля поставил на нее ногу, придавив к полу. Ася тихо застонала, Колька почувствовал, как горячей смолой разливается по телу ненависть. Он испугался, что и правда убьет жену, хотел отпустить, но почему-то не мог, только сильней наступал на нее.

          - Отпусти! – задыхаясь, захрипела Ася, видимо он наступил ей куда-то в грудь.

          Коля снял, наконец, с нее ногу, сделал шаг назад, и хотел уже выйти из сарая, как Ася неожиданно бросилась на него, стала бить ослабевшими руками. Он откинул ее от себя, Ася упала, но тут же снова поднялась и кинулась на него. Свет фонарика тускнел, видимо садились батарейки. Колька ударил Асю, потом еще и еще. Она уже больше не поднималась, но он встал на колени и продолжал бить ее. Сколько это продолжалось он не помнит. Фонарик погас совсем, когда Колька поднялся и, шатаясь, вышел из сарая.

          Наталья, уложив Костика спать, сидела на кухне, ждала сына. Когда он зашел в избу, она даже вскрикнула – такой он был страшный, помятый, злой.

          - Ты что? Дрался что ли? – спросила она, подбегая к нему, начала стаскивать с него порванную местами куртку.

          Колька прошел к столу и  сел на стул. Наталья с ужасом смотрела на его поцарапанное лицо, разбитую губу, трясущиеся руки в крови.

          - Николаша, что стряслось-то? – со страхом спросила она.

          - Я Аську избил, - срывающимся голосом проговорил сын, - В сарае. Пойди, посмотри, живая она хоть…

          - Да ты что? – заплакала Наталья, - Так сильно бил-то? Чтобы убить?

          - Не помню я. Может, и убил…

          Наталья выскочила из избы. Коля нашел в холодильнике целую бутылку водки, оставшуюся от поминок, открыл ее, выпил из горлышка, проливая на себя и на пол, поставил пустую бутылку на стол, прошел в переднюю, как был, не раздеваясь, упал на кровать и заснул.

          Ася стала бояться мужа, после того, как он ее чуть не убил. Она молчала при нем, старалась меньше попадаться на глаза, стала тише ходить и даже как-то сгорбилась. Тетка Наталья прятала от нее глаза, но Ася и так понимала, что она жалеет не ее, а Кольку. Сам он ни слова с тех пор не сказал Асе. Уехал работать, сказав матери, что вернется только к новому году.

          ***

          В конце декабря на Новый год в деревню приехала Нюрка. Она зашла в избу румяная, повзрослевшая, кинула к печке большую спортивную сумку и весело обняла Любку, которая как раз устанавливала маленькую елочку в трехлитровую банку.

          - Ура! Я дома! – весело пропела Аня.

          - У тебя каникулы уже? – Любка бросила свое занятие, уселась на табуретку посреди кухни и с интересом разглядывала раздевающуюся сестру.

          - Какие там каникулы! У меня четвертого уже зачет, и вообще – вся сессия впереди!

          - Фигово…

          - Нормально, зато потом, если сессию сдам, будут каникулы, чуть ли не месяц! – с этими словами Нюрка сняла шапку, и Любка ахнула – сестра остригла свои волосы, теперь они едва доходили ей до плеч. – Ну как? Здорово постриглась?

          - Вообще-то прикольно… - согласилась Любка, - А чего так решила?

          - Ну… - Аня смутилась, - Как-то помоднее что ли захотелось выглядеть… У нас там знаешь, какие девчонки!

          - А еще, наверное, захотелось Ромку удивить? – с улыбкой спросила Любка.

          Аня опустила глаза и села на приступку.

          - Да ты чего? – удивилась Любка, - Я же тебе тогда еще сказала – не трогает меня история эта больше. Ну было и было, и ты забудь…

          - Мне все же как-то… - Аня пожала плечами, - Может быть, ты тогда так сказала, потому что я твоя сестра, а на самом деле любишь его…

          - Чего? – нараспев спросила Любка. – Вон она там, чем мучается, дурочка!

          - Я просто не могу представить даже, как его можно не любить, - еле слышно проговорила Нюрка.