Терпкий запах тиса (СИ)

Стоп, стоп, Лера, у тебя уже паранойя. И ничего в нем эдакого, в разговоре этом. Да, скользкая тема и опасная, но разве тебе не интересно, что он в этом направлении думает? Кажется, вполне так актуально, нет?

— Хочешь честно? — он посмотрел на меня так, как будто я была двоечницей, в третий раз подряд завалившей экзамен. — Я все это время был почти уверен, что у тебя кто-то есть. И Маринка о том же намекала.

— Помню, — сказала я, с трудом проглотив слюну. — Ты еще сказал, что тебе наплевать. То есть не было, но стало.

— На самом деле не стало. Помнишь, мы как-то давно с тобой об этом говорили? Что можно простить случайную измену по глупости. Трудно, очень трудно, но можно. Мало кому удается прожить жизнь и ни разу никем больше не заинтересоваться, кроме законной половины. Другое дело, что делать с этим интересом. Затоптать, как окурок, или поддаться соблазну.

Я молчала, не зная, что сказать. Что бы сделала я, если бы не просто подозревала, что Вадим мне изменяет, а узнала точно? Смогла бы простить или нет? Может быть, такую вот глупую, одноразовую, случайную измену и смогла бы. Хотя в глубине все равно постоянно сидела бы мысль о том, что однажды случившееся может повториться снова. Но если бы оказалось, что он изменял мне несколько лет подряд… нет, точно нет. И надеяться на то, что он простит меня, если вдруг узнает о Котике… можно не надеяться.

— Лера, послушай, — он накрыл мои пальцы ладонью. — Я не хочу ничего знать. Понятно? Я не из тех, кто придумывает что-то и потом из-за этого страдает. И очень хорошо научился не думать о том, что не нужно. Поэтому если вдруг что-то действительно было, держи это при себе.

— Потому что если ты узнаешь, простить меня не сможешь… — это был не вопрос, не утверждение, что-то между. Говоря это, я смотрела на свое обручальное кольцо, которое вдруг начало расплываться.

Так! Никаких слез! Поняла?!

— Я знаю парня, от которого жена ушла к другому. Вышла замуж, родила ребенка. А потом развелась и вернулась к нему. И они снова поженились. Я как-то спросил его под рюмку, не думает ли он о том, что жена была столько времени с другим мужчиной. Сначала он ответил матерно. Потом сказал, что все равно она в итоге с ним. А потом опять матерно, и очень крепко. Давай закроем эту тему, ладно?

Я молча кивнула. Мы допили пиво и пошли домой.

Ночью, когда Вадим уснул, я снова и снова прокручивала в голове этот разговор. Иногда мне казалось, что все обойдется. Люди не могут долго жить в напряжении, и даже самое противное, отвратительное со временем оказывается в дальних чуланах и подвалах. Да, оно может иногда всплывать, но не висит перед глазами постоянно, как похабный вирусный баннер на экране монитора. Я постараюсь обо всем забыть — если, конечно, можно забыть о том, что и так не помнишь.

Но потом всплывала банальность — что все тайное рано или поздно становится явным. И странно, что до сих пор еще не стало. Видимо, время еще не пришло. Может быть, именно тогда, когда у нас снова все станет хорошо…

На следующий день после работы я поехала к Нине, которая заказала в интернет-магазине примерку миллиона разных осенних тряпок и хотела, чтобы кто-то помог ей оценить и выбрать. Алла все еще болела, Кира снова работала допоздна, поэтому пришлось мне.

Поскольку на бесплатную примерку отводилось не так уж много времени, разговаривать нам было некогда. Я открывала коробки и пакеты, расстегивала молнии и пуговицы, откладывала в сторону то, что не подошло. Когда курьер уехал, мы еще раз со вкусом рассмотрели все выбранное и уселись пить чай.

— Маринка тебе не звонила? — спросила Нина, размешивая в чашке сахар.

Я рассказала о сброшенном звонке и о том, что это здорово меня беспокоит.

— Да, неудачно вышло, — согласилась Нина. — Черт, я все эти годы удивлялась, как ты вообще с ней дружишь. И Алка тоже. Если честно, мы ее терпели только из-за тебя.

— А зачем Алка тогда ее на день рождения пригласила, когда мы с ней перестали общаться? — удивилась я. — С Маринкой?

— Ты ничего не путаешь? — нахмурилась Нина. — Когда это было?

— Четыре года назад.

— Лер… Четыре года назад Алка вообще день рождения не отмечала, у нас тогда бабушка умерла. И я что-то не помню, чтобы вы с Маринкой надолго ссорились.

— Может, и путаю, — согласилась я, спохватившись, что здесь, в этой реальности, все могло быть не так. — Не ссорились, но было такое, что почти не общались.

— Ну, мы об этом ничего не знали.

— Нин, почему я с ней дружила — это отдельная песня, долго рассказывать. Так уж… исторически сложилось. Может, потому что неловко было ее оттолкнуть, когда у нее проблемы были. После первого развода, после второго.

— Вот как? — Нина задумчиво крутила в руках ложку. — А мне казалось, все дело в том, что она слишком много о тебе знает.

— Я тебя умоляю, — не слишком убедительно засмеялась я. — Какие у меня тайны? Все как на ладошке. Семья, работа. Даже завалящего любовника нет.