Терра Магика. Часть 1. Тени прошлого (СИ)

Арт опустил голову. В тишине было слышно, как падает за окном снег. Все молчали. Лишь у кровати, прижав к губам руку жены, тихо плакал сеньор Беттини.

* * *

Вновь появившееся из-за туч солнце-стэллион почти уже скрылось за горизонтом, когда они вновь оказались в гостиной, однако ни разу на памяти Криса в ней не было так тяжело, как сейчас.

Наставник выглядел, словно в воду опущенным: похоже, произошедшее задело его куда сильнее, чем он ожидал.

Шесть тусклых свечей на столе радости тоже не добавляли.

Сэр Генри выглядел отрешенным и почти спокойным, но теперь Крис знал его немного лучше и чувствовал, какие страсти кипят под этой маской невозмутимости.

Сидевшая в призрачном кресле Эмили в задумчивости смотрела в окно.

- Вот и последний мой вечер здесь. Странно. Наверное, мне следовало бы грустить, но... Я ничего не чувствую.

- Поверь, не ты первая, - сэр Генри в задумчивости потер подбородок. - Похоже, что это естественно.

- Да, наверное так.

Она пристально посмотрела на него, будто пытаясь понять, что у него на уме.

- Дай мне слово, что Лючию не упомянут. Нигде. Ни в одном из отчетов.

Андерхилл резко выпрямился в кресле.

- Что?!

Арт тоже поднял голову, во взгляде у него впервые за вечер мелькнуло нечто, похожее на любопытство.

- Но - почему?

Эмили явно смутилась:

- Я... правда, не знаю. Но мне кажется, что в происшедшем есть часть и моей вины. Не спорь со мной, Генри. Ведь именно ты рассказал мне про тот поцелуй, помнишь? Ты был прав - а я просто не понимала. Хотя, думается, и должна была. Я ведь все это чувствовала. Ее боль и ревность. Я все замечала - но не попыталась с ней поговорить. Я могла изменить все - и не изменила.

Она горько усмехнулась закату.

- И все равно, - лицо Андерхилла потемнело от гнева. - Это - не оправдание!

- О Эстар, ну какое тут может быть оправдание? Я прошу о снисхождении, Генри!

- О снисхождении? - взгляд Андерхилла стал совсем хищным, стальным. Почти столь же убийственно грозным, как утром.

- Именно. - Призрачная рука крепко сжала ему ладонь. - Я никогда ни о чем не просила тебя. Это - единственная моя просьба, Генри. Как можешь ты отказать? Мне? Сейчас?

Андерхилл попытался сжать ее руку в ответ, однако пальцы прошли сквозь нее. Он вздрогнул. Плечи его опустились, гнев ушел вместе со вздохом. Перед Крисом вновь был лишь усталый и постаревший от боли мужчина.

- Так ты сделаешь это? - вновь тихо спросила Эмили.

Сэр Генри пронзительно посмотрел на нее - и кивнул.

- Ты права. Я не могу отказать тебе. Только не в этом.

Она улыбнулась - так ласково и так тепло, что у Криса защипало в носу.

- Спасибо.

Она бросила странный взгляд на часы.

- Через час должно состояться мое прощальное выступление.

- Должно было бы состояться, точнее, - машинально поправил сэр Генри.

- Нет, Генри, не было бы, а должно, - в ее голосе вновь зазвучала сталь. - Никогда - сколько я себя помню - я не отменяла своих выступлений. Не вижу смысла теперь начинать. - Она живо вскочила из кресла: глаза ее заблестели, апатия растаяла, словно туман. - Я ведь все еще здесь. А значит, и выступлению - быть.

Арт замер, разинув рот.

Крис с трудом удержался от желания присвистнуть. Сердце его пустилось в галоп. Ох, ну ничего ж себе! Определенно, мисс Кроули - личность и впрямь выдающаяся. Прощальный концерт призрака! Да, такого почтенный Уэстборн до этого дня не видывал.

Да и видывал ли хоть кто-то в мире?

* * *

Новость, небывалая и поразительная, облетела Уэстборн всего лишь за час до начала - но, несмотря на это, большой зал "Ла Ронда" был полон. Набит под завязку. Партер сверкал, ложи сияли, галерка пахла фиалками, недорогими духами и сплетнями. Все было в точности, как и во время любого события с первой полосы "Таймс" - и, вместе с тем, по-другому. Опыта присутствия на выступлениях призраков ни у кого не было, никто, по сути, не знал, что их ждет - и это поневоле будоражило кровь.

Шум, витавший над залом, был чуть ли не вдвое тише обычного, дамы обмахивались веерами так часто, как будто стояла жара, а главной темой галерки на этот раз были отнюдь не лорд-мэр с присными и прибывшие знаменитости.

Серебряный звук колокольчика разнесся по залу, отразился от стен и ушел под свод. Шум тут же стих, будто на зал наложили заклятие немоты. Свет погас. Все взоры обратились к сцене.

Она возникла, словно бы из ниоткуда - высокая изящная фигурка в спадавшем к ногам серебристыми волнами платье. Появилась, и тотчас запела. Оркестр едва успел подхватить мотив.

Впрочем, просто сказать "запела" - значило не сказать ничего.

Крис как зачарованный замер в кресле. Мелодия подхватила его, и понесла за собой - по волнам размышлений и памяти.

Сердце его пустилось в галоп от нахлынувшего озарения. Нет, это был не концерт. Это был разговор. Она говорила с ним - с ними, со всеми - лучшим способом, каким умела. И - одним из самых прекрасных на свете.

О жизни и смерти. О горе и радости. О ненависти - и любви: той, что сильнее любой боли и самой смерти; той, что, по сути, и есть сама жизнь.