Терракотовое пламя

Часовня была вообще обезглавлена. Её купол с сохранившимся на нём крестом лежал на земле в нескольких метрах от частично разрушенной стены. Сквозь пробоину виднелся широкий канун перед большим распятием из металла. Длинные нити красного «мочала» свисали с лица на грудь Христа, отчего казалось, что он плачет кровавыми слезами. В открытом всем ветрам барабане часовни сохранился массивный колокол. Он висел на двух тёмных от времени, брошенных крест-накрест толстых деревянных брусьях.

Послышался свистящий шум крыльев. Из тумана вылетела большая чёрная ворона, покружила над обезглавленной часовней и опустилась на вершину растущей рядом высокой берёзы. Верхушка дерева согнулась под весом птицы. Ворона каркнула, перебирая лапами, нашла устойчивое положение и, повернув голову, посмотрела на нас одним глазом, медленно покачиваясь на ветке.

Вдруг ни с того ни с сего ударил колокол, словно скорбя по изуродованной Зоной земле и всем погибшим здесь сталкерам. Глухой звон поплыл во все стороны, растворяясь в тумане. Настя от неожиданности вздрогнула. Байкер тоже выглядел обескураженно, да и я, признаться, почувствовал себя не в своей тарелке. Который раз тут проходил, а все равно от этого колокола не по себе становилось.

Ворона сердито закаркала, сорвалась с берёзы, перелетела на висящий параллельно земле крест и принялась клювом чистить перья. Какое-то время ничего не происходило, но вот раздался пронзительный скрип. Ржавый крест, потеряв равновесие, сверзнулся с купола и с грохотом рухнул на землю.

Чёрная птица с недовольными криками полетела прочь от негостеприимного места. Едва она скрылась в тумане, снова ударил колокол.

– Пойдём быстрее, мне страшно, – дёрнула меня за рукав Настя.

– Здесь и в самом деле жутковато, – прогудел Байкер. – У меня даже мурашки по спине забегали.

– Сейчас болты приготовлю – и пойдём, – сказал я, воткнул с размаху палку в землю и полез в карман за найденными в гараже болтами. Здесь они были нужнее гаек с марлевыми хвостами.

Высыпав на ладонь с десяток ржавых «маркеров», я взял один из них, покрутил в пальцах, чувствуя кожей бороздки сбитой резьбы, и кинул в туман перед собой. Столб гудящего пламени взметнулся к небу. Я взял другой болт, кинул его немного правее, а потом швырнул ещё один в пространство между ревущими разъярёнными драконами огненными струями.

Раскидав подобным образом все десять болтов, я вырвал палку из земли и повёл спутников сквозь лабиринт из полыхающих факелов. Бушующее пламя «жаровен» обдавало нас жаром то с одной, то с другой стороны. Горячий воздух сушил лицо, заставлял щуриться, а иной раз и прикрывать глаза руками.

Когда мы дошли до восьмого огнедышащего «гейзера» (два болта пропали впустую, пролетев мимо аномалий), первые три «жаровни» утихли, оставив на земле большие выжженные пятна. Остальные полыхали уже не так интенсивно, понемногу теряя мощь.

Я высыпал на ладонь следующую партию болтов, точно так же раскидал их и вывел команду к полуразрушенным кирпичным воротам, от которых в обе стороны тянулись бетонные столбы с уцелевшими кое-где фрагментами деревянного забора.

Оказавшись за пределами разрушенного временем храма, я оглянулся. «Жаровни» достаточно прогрели воздух, чтобы на время развеять туман. Он медленно клубился вокруг руин, словно не решаясь скрыть их от глаз. Снова гулко ударил колокол. Будто в ответ ему откуда-то из белой пелены донёсся долгий тоскливый вой.

Настя опять вздрогнула, а Байкер посуровел и крепче сжал оружие в руках.

– Нам туда, – я палкой указал направление и двинулся прочь от осквернённого Зоной места.

Спустя полтора часа туман наконец-то начал понемногу редеть. Теперь он уже не окружал нас со всех сторон плотной непроницаемой стеной, а превратился в клубящуюся хмарь.

Шорох травы под ногами сменился стуком камней. Впереди появилась длинная тёмная стена. Ещё через несколько шагов из серого марева проступила железнодорожная насыпь с навечно замершим на рельсах зелёным локомотивом и тающими в изменчивой дымке грузовыми вагонами.

ПДА на запястье забился в мелкой дрожи, точно так же, как тогда, на оккупированной «жарками» территории храма. Одного взгляда на электровоз хватило, чтобы понять, в чём дело. Железнодорожная машина как будто притягивала к себе аномалии. Три мощных «гравиконцентрата» облюбовали правый бок локомотива. По нему словно прошлись гигантским тараном – корпус был сильно вдавлен внутрь, железные поручни ограждения перекручены.

Огромные переливающиеся радужной плёнкой пузыри гравитационных ловушек как будто специально подсвечивали средних размеров «разрядники». Длинная цепочка из сверкающих бело-голубыми молниями деструктивов тянулась по склону насыпи вдоль всего электровоза до бетонной опоры контактной сети.

В довершение ко всему пантограф локомотива и провода над ним были плотно облеплены похожими на мотки сахарной ваты объёмными коконами «жгучего пуха».