Террарий (СИ)

— Мы же ничего не сделали? — удивился Родерик.

— Иногда Бог карает для испытания веры, — с сомнением сказал Ники. Так говорили другие, когда не понимали, за что их наказывают. Но Ники иногда думал, что Богу просто нравились страдания его рабов.

В дверь сильно ударили, и Ники вскочил на кровати, стискивая в руке камень. Родерик спиной прижался к его спине, так естественно, словно они всю жизнь сражались вместе. Мимо что-то со скрежетом пронеслось, и Ники, чуя жучье внимание рядом, ударил в темноту. Раздался еле слышный хруст. Жуки очень крепкие, сильные и твердые, их тяжело забить камнем, даже если видишь, куда бить. Они с Родериком не видели, но наносили удары в щетинистую хитиновую тьму снова и снова, пытаясь дожить до рассвета. Больше всего Ники боялся, что жуки искалечат и сожрут его нового друга. Он чувствовал, что эти жуки были гораздо больше прежних. Не обычные твари размером немногим крупнее ладони, а по колено примерно. Наверняка им ничего не стоит перекусить мягкие человеческие пальцы пополам своими жвалами.

Рассвет вспыхнул, когда они совсем уже обессилили.

— Ну и мерзость, — сказал Родерик с чувством.

Вокруг них лежало с десяток крупных и мягких на вид жуков, а еще множество копошилось на полу.

— Вода, — простонал Ники с отчаянием.

Кастрюля с водой, накопленной такими трудами, была перевернута, а из грязной лужи пили жирно поблескивающие жуки. Размоченные зерна были тоже опрокинуты и съедены. Ники спрыгнул с кровати и распинал жуков. Те оказались совершенно неопасными, их хитиновое покрытие было полупрозрачным и на вид не крепче яичной скорлупы. Как только они смогли проломить дверь. Или ее снесло божественным провидением? Что-то же скрежетало ночью, и явно не эти мягкие жуки. Ники намочил набедренную повязку и обтерся ей, а потом обернулся к молча наблюдающему за ним Родерику.

— Давай хоть умойся, раз напиться нам не светит.

Родерик кивнул и присоединился к нему.

Ники бездумно разглядывал его мускулистую задницу и думал о жуках. Тех, которых он ловил раньше, можно было есть, их мясо было похоже на крабье. Только сырое. А еще их можно было сушить. Эти же новые жуки выглядели еще более сочными. Может, они тоже съедобные? Пахнут неядовито. Бог наказал их, лишил запасов еды и воды, но в милости своей даровал этих… новых жуков. Ники нахмурился и потер лоб, его мысли о Боге всегда отдавали каким-то неприятным безумием. Наверное, божественным.

— Как полагаешь, нас сразу вывернет, если мы попробуем сожрать этих тварей? — бодро спросил Родерик, утеревшись.

— Это необходимо проверить, — улыбнулся Ники, выплывая из липкого тумана размышлений о сути вещей.

Жуки на вкус оказались терпкими и травянистыми.

Они съели пару штук, утолив и голод и жажду, еще нескольких запихали в кастрюлю живьем и завалили камнями, чтоб не сбежали, а остальных поубивали и разложили на крыше сушиться.

— Настоящий пир, — сказал Родерик и погладил себя по животу. — Только болит все адски, как после марш-броска.

Ники с тревогой посмотрел за холмы, в сторону резервуара.

— Надо спешить, иначе опоздаем на утреннюю молитву.

— И Бог накажет? — спросил Родерик с иронией человека, ни разу не познавшего божьего гнева.

— Накажет, — сказал Ники, поспешно спускаясь с крыши.

К резервуару они пришли предпоследними, за ними приковылял только хромой Михаил, которого тащил за руку сам преподобный.

А грешником оказался Кривой Джо, он висел, перекинутый через бревно позора, выпоротой до крови задницей кверху. Задница у него была не только выпорота, но и неимоверно растянута — из нее торчало несколько гладких продолговатых плодов. Ники с преподобным отвязали его от бревна и поставили на ноги. Кривой Джо дрожал и шатался в их руках, а плоды выскользнули из его зада и упали на землю. Ники взглянул на его опухшую до синевы мошонку и раскрашенный лиловыми синяками живот и быстро отвел глаза.

— За что ты был покаран? — спросил преподобный.

— Я… я пытался овладеть жуком, — расплакался Джо и оглянулся: — Простите, братцы, я же не знал, что жуков насильничать нельзя, думал, только людей…

— Помолимся о твоем прощении, — сказал преподобный. — Зоофилия есть грех.

Ники отошел от них и опустился на колени рядом с Родериком, утягивая его за собой.

— Людей насильничать нельзя, значит, пробовали? — прошептал ему Родерик на ухо.

— Бог карает за насилие, — тихо сказал Ники в ответ. — Только ему можно.

========== Глава 2 ==========

***Дневник наблюдений

День шестьдесят четвертый. Я — Бог. Молитвы проходят без должного усердия.

1. Во время утреннего моления замечено следующее:

— Бесы держатся в стороне от остальных подопытных.

— Оказывают внимание друг другу, отвлекаясь от молитвы.

Вывод: недостаток веры у бесов.

2. Все остальные, напротив, проявляют завидное смирение.

3. Для повышения информативности эксперимента в поилку добавлен возбудитель “Младая роза”, разбавленный в пропорции 1:100.

День шестьдесят шестой. Находка. На заднем дворе обнаружен потерявшийся левретт (прим. левретт — мелкое животное породы собачьих, специально обученное для разврата с людьми).