Территория бреда

Я останавливаю ее. Мне хочется поставить ей «пятерку», но ответ тянет на «два с плюсом». Ставлю «три с минусом» и прошу Олега Куприяного продолжить. У него тоже мало оценок. Он читает агрессивно, бойко, будто под музыку. Явно, слишком много слушал «Лобанова».

Пока он читает, я аккуратно дышу на ладошку и стараюсь не смотреть на Александра Маркина. Но все же бросаю взгляд на его густые волосы цвета сентябрьской листвы и возвращаюсь к Олегу.

(не смотри на Маркина, не смотри на Маркина, не смотри на Маркина)

На дом задаю им выучить мой любимый отрывок, от «И когда мое количество лет выпляшет до конца…» и до последней строчки «…с клещами звезд огромное ухо».

Когда «11 Б» уходит, я прячусь за огромный книжный шкаф в виде стены, расположенный за последним рядом, и дышу три раза на ладошку. Несколько раз полоскаю рот травяной настойкой, сваренной мной позавчера, и иду встречать следующий класс.

После шести уроков я спешу в тренажерный зал. В это время в течение часа он открыт только для учителей. Сегодня я планировал «одолеть сотку» и как следует попотеть. Там же занимается наша психолог Яна: стройная, рыжая, высокая. Она разгоняется на беговой дорожке и смотрит на меня. Мне неуютно. Так стокилограммовую штангу от груди не выжать. Хочется дышать на ладошку, но на весь тренажерный зал вырывается:

– Колорадская выпуклость!

Мне становится стыдно, и я ухожу домой.

По дороге со школы несколько раз дышу на ладонь и хочется скорее почистить зубы. Дома я проверяю работы учеников, а потом читаю новую книгу Стивена Кинга. Перед сном сажусь перед ноутбуком, на экране которого светится текстовый документ под названием «Камень по имени Джек». Но так и не написав ни строчки, иду в кровать.

Долго не могу уснуть, потому что думаю о Луне, стараюсь не думать о Маркине и зачем-то вспоминаю Яну.

Утро начинается с третьего будильника. Достаю кефир и наливаю в бокал, чтобы согрелся. Иду в ванную и сажусь на холодный стульчак унитаза. Из меня вырывается:

– Фотосенсибилизация Иакова!

Забираюсь в душ. Сначала мою уши, потом промежность, потом ноги. Думаю о Луне, не думаю о Маркине, вспоминаю Яну. Мою грудь, спину, бедра…

– Суккуб скабрезный! – вырывается из меня, когда я понимаю, что не помыл голову шампунем.

Я всегда мою сначала уши, промежность, стопы, потом волосы, потом остальное тело. Но сегодня я так задумался, что поломал последовательность. Мне плохо. Я сажусь на корточки под струи воды и начинаю шипеть, как кошка. Становится немного легче.

Я снова мою уши, промежность, ноги. Тщательно промываю волосы шампунем и тогда уже – остальное тело. Теперь порядок.

Чищу зубы три раза, тщательно бреюсь опасным лезвием и выпиваю бокал кефира. После этого чищу зубы еще раз. За утро я уже дышал на ладошку семь раз. Не знаю, зачем считаю, но мне хочется.

Перед йогой я сушу волосы и скручиваю их в самурайский хвост на макушке. Подхожу к зеркалу и немного любуюсь собой. Пресс слегка заплыл жиром, но в целом – хоть сегодня на соревнования по бодибилдингу.

Перед выходом из дома я несколько раз проверяю плиту и краны на кухне и в ванной. Все выключено. На всякий случай еще раз чищу зубы. Я снова опаздываю и разрешаю себе пошипеть немного, пока никто не видит.

Этот путь я преодолеваю, наверное, в тысячный раз. Сначала учился, потом проходил практику и вот уже пятый год хожу в нашу школу на работу. Я тут родился, вырос и планирую жить еще очень долго. Мне здесь нравится.

Я снова опоздал, и из меня вырывается что-то неразборчивое, даже не похожее на слова. Ухожу за шкаф, чтобы немного пошипеть, пока ученики достают учебники и тетради.

День проходит спокойно. Я дышал на ладошку всего три раза. Шипеть больше не хотелось, и один раз только вырвалась какая-то гадость из моего рта.

Вечером дочитываю книгу и сажусь за свой рассказ. Осталось написать концовку, и я долго не могу решить, обретет ли камень Джек свое счастье через реализацию в творчестве или все же найдет радость в семейных ценностях и пойдет по стопам своего рода. Или же вообще все закончится плохо. В итоге получился открытый финал. Я публикую его на ЛитМет под собственным именем: Никита Бенедиктович Джой. С таким именем и псевдоним не нужен.

Перед сном я думаю о Луне, не думаю о Маркине и представляю, как прыгает грудь Яны, когда она разгоняется на беговой дорожке. После этого уснуть становится особенно тяжело.

Утро. Унитаз. Дышу на ладошку. Душ. Зубы. Кефир. Дышу на ладошку. Зубы. Зеркало. Йога. Завтрак. Зубы.

Уже на пороге, когда я думаю, чистить мне зубы еще раз или нет, вдруг ощущаю, как сильно скрутило живот. Не зря кефир показался странным на вкус.

Пришлось бежать в туалет. Сижу на унитазе десять минут, пока не становится лучше.

– Поганые бифидобактерии! – врывается у меня, и я немало удивляюсь, как метко фраза попала в суть события.

Потом я снова иду в душ. После дефекации я становлюсь грязным, и даже туалетная бумага не помогает. Приходится мыться.