Территория чудовищ. Путеводитель для осторожных туристов

– Коты не едят хлеб, – говорит Вэйвэй, хотя и прекрасно знает, что он с удовольствием проглотит что угодно.

Она садится на корточки, гладит густую серую шерсть, ощущает под ладонью успокаивающее урчание. «Наш безбилетник», – улыбается мысленно.

Пять лет назад, сразу после отъезда из Москвы, кота нашли в столовой для команды. Худющий – кожа до кости – он уплетал что-то, упавшее со стола. Это был трудный рейс – грозы над дорогой, тени на горизонте, – но кот беззаботно расхаживал по коридорам, совсем как дома. И хотя капитану не понравилось, что в поезд пустили животное, даже она примирилась и с восторгом смотрела, как «безбилетник» гоняется по коридору за солнечным зайчиком. Одна из поварих назвала его Дмитрием, Димой, в честь своего дедушки с точно таким же вечно голодным взглядом.

– Хочешь сделать что-нибудь полезное? – спрашивает Вэйвэй, и кот трется головой о костяшки ее пальцев.

Капитан – во всяком случае, та капитан, которую они знали, – безбилетников не жаловала. В прежние годы находились отчаянные головы, готовые попытать счастья, несмотря на высокие штрафы. Люди, считающие, что риск того стоит. Однажды, когда Вэйвэй было то ли пять, то ли шесть лет, она играла в багажном вагоне. Это было самое начало путешествия, поезд еще не добрался до Стены. Стояла зима, рельсы покрылись льдом, мороз рисовал узоры на окнах.

Там, в багажном вагоне, под грудой парусины прятался человек. От него пахло потом и спиртным, поэтому Вэйвэй и нашла его, разворошив тяжелые слои ткани, чтобы добраться до чего-то необычного, чему, как она прекрасно понимала даже в том возрасте, здесь не место. Она помнит, как его пальцы обвились вокруг ее запястья, помнит зловонное дыхание. «Меня здесь нет, – прошептал он. – Поняла? Меня здесь нет». Он расстегнул куртку, и Вэйвэй заметила под ней блеск ножа.

Она побежала к Профессору. Хоть и была еще совсем маленькой, но все же понимала, когда человек есть и когда его нет. Понимала, что нож не может сделать человека невидимым. Профессор подхватил ее и ураганом ворвался в каюту капитана, требуя ответа, почему ребенок оказался в такой опасности.

После этого всполошилась вся команда. Стюарды говорили Вэйвэй, что она храбрая девочка, повар положил ей добавочную порцию заварного крема, а Аня Кашарина обняла ее и сказала, что надо научиться быть осторожной.

Ей не сообщили, что случилось дальше. Объяснили только, что безбилетник был плохим человеком. Спрятаться в поезде, не заплатив за билет, – это все равно что украсть. Безбилетник ничем не лучше вора.

Прошло много времени, прежде чем она узнала правду.

Не дожидаясь, когда поезд достигнет Стены, безбилетника вышвырнули наружу. Об этом ей поведали однажды вечером двое контрабандистов, Белов и Ян, заливая утробу выпивкой в ожидании нового рейса и предаваясь хвастливым воспоминаниям. Они рассказали, как открыли дверь вагона, чтобы напугать «зайца», преподать ему урок. Зимой поезд идет медленно, отбрасывая снег в сторону.

– Но как вы открыли дверь? – спросила она, не уверенная в правдивости рассказа. – Ни у кого больше нет ключей.

Белов рассмеялся:

– Сестренка, тебе лучше любого из нас известно: в нашем поезде можно достать все, что захочешь. Если тебе понадобятся ключи, ты найдешь способ их раздобыть.

Вэйвэй переводила взгляд с одного на другого.

– Что случилось дальше?

– Мы сберегли время и силы, – сказал Ян, утирая губы. – Свершили правосудие поезда.

Белов хмыкнул:

– Капитан была в курсе.

Вот и все. Это правосудие поезда отправило человека с ножом в снежную темноту, за много миль от любого жилья. Это правосудие поезда сделало так, что он пропал без вести, без всякого следа. Как будто и не садился в поезд. Вэйвэй вздрагивает, представляя, как он лежит в снегу, в одной лишь залатанной куртке. С тех пор она вспоминала о нем в каждом рейсе.

Обычно Диму не пускали в главную часть складского вагона, и Вэйвэй тратит несколько минут, убеждая его отвлечься от изучения всех этих новых запахов и укромных уголков, а под конец просто хватает неловко под мышку и переносит к самодельной лесенке, ведущей к тайнику под крышей. Потом опускает лампу пониже и ждет. Воздух здесь влажный, несмотря на жару. Привычный покой сменяется ощущением только что остановленного движения, как будто кто-то ждет, что случится дальше. Мышцы у Вэйвэй напряжены. Диме тоже не по себе – вцепился в нее, проколов когтями униформу до самой кожи. Уши его опущены, нос беспокойно дергается. И вдруг он начинает урчать – утробно, тревожно.

Вэйвэй медленно опускает его на пол.

– Что случилось? – шепчет она. – Что ты унюхал?

Шерсть на выгнутой спине встает дыбом, уши прижимаются к голове. Он не очень-то рвется вперед, как и сама Вэйвэй.

Но «дитя поезда» ничего не боится. Ей незачем бежать к Профессору, как в те времена, когда она была совсем маленькой. Если здесь прячется бандит, Вэйвэй его выдаст сама. Безбилетник ничем не лучше вора. Правосудие поезда должно свершиться. Она медленно продвигается вперед, держа лампу перед собой и наблюдая, как разрастается круг света.