Территория души. О чем молчит церковь?

Кстати, в религиозных «поучительных» сказаниях о крайне экзальтированных и фанатично настроенных людях, уходивших в пустыни и пещеры, оставлявших на произвол судьбы богатство, семьи, родственников — многое перевернуто с ног на голову. Их отречение «от мира» ставится церковью им в большую заслугу, хотя фактически, за малым исключением, это люди — сошедшие с дистанции жизненных испытаний. Подумайте сами: человек оставляет своих родных — любящих его людей, и уходит в пустыню навсегда, с тем, чтобы больше никогда с ними не встречаться и не давать о себе знать. Трактуется это как воплощение любви к Богу, которая значительно превзошла любовь к родным. Приводятся различные выдержки из Евангелия, фактический смысл которых просто недопонят, или — поучения таких же «великих пустынников», считающих, что служить Богу можно только забившись поглубже в пещеру. Но ведь Апостолом Иоанном сказано: «не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Иоанн 4:20). Как же быть с этим? Вдумайтесь в это. Нужны ли Богу такие жертвы? Да и нужны ли Ему жертвы вообще? «пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы?» (Мф 9:13) — говорит нам Христос.

Мы упомянули исключения из шеренги «подвижников», убегающих от жизни в пустыню. Кто же это? Это те люди, которым Кармой было предназначено стать монахами-отшельниками. Эти люди к моменту их ухода в пустыню не имели ни семьи, ни иных значимых связей с людьми, кто бы мог от них зависеть. В предыдущих воплощениях они уже прошли путь семейной жизни, успешно сдав этот экзамен, и им предназначено было двигаться дальше — осваивать урок отречения. Осваивать его до тех пор, пока человек не поймет, что и это — не есть путь, а всего лишь крайность, то есть — тупик. Путь же продолжит тот, кто перейдет от отречения к практике разумного самоограничения.

Живя в пустыне, не видя никого и ничего — несложно удержаться от удовлетворения страстных желаний: там это просто невозможно. Живя же в миру, среди разгула страстей и всеразличных искушений, где на каждом шагу расставлены капканы судьбы — не стать рабом желаний и ограничивать себя рамками разумной необходимости, не допуская никаких излишеств — вот это уже действительное достижение. Вспомним опять Николая Чудотворца: он не был пустынником и затворником. Он жил в большом городе, среди соблазнов и наслаждений, но вел целомудренную во всех отношениях жизнь, довольствовался необходимым для поддержания жизнедеятельности минимумом, руководствуясь светом Христа, и неся этот незримый свет всем окружающим. Это — путь.

Те же люди, кто, бросив на произвол судьбы свои семьи, пошел путем отречения — возможно и достигли на нем определенных результатов. В тишине, одиночестве и строгом посте — обострив свои чувства, возможно, они и сподобились «духовного видения»: различных «посещений» и иных видений. Но та ступень, что они оставили — должна быть, и будет пройдена полностью. В следующих воплощениях Карма обязательно вернет этих людей на путь семейной жизни.

Но — вернемся к нашей теме. Перешагнуть вышеозначенный рубеж — отказаться от животного желания доминирования и от животных желаний получения чувственных удовольствий для своего тела, предоставляемых нестесненностью в финансах — это совершенно не означает быть нищим, оборванным, и жить в грязном сарае. Напротив — живущий на свалке «бомж», хотя и не имеет ничего, может роптать на свою судьбу, и в своих мечтаниях очень страстно желать всего этого — и богатства, и власти. И большинство примеров это подтверждают. Не зря говорят, что неожиданно пришедшее богатство совершенно меняет человека, порой — до неузнаваемости. Человек меняется на глазах: изменяются взгляды, стиль жизни, интересы, круг общения. Появляются спесь и гордыня, и на прежних знакомых и товарищей по его бедной жизни такой человек уже и не глядит, брезгливо проходя мимо. Что же произошло? Поменялся человек? Отнюдь. Наоборот — человек стал самим собой, обнажив свою истинную сущность, до того зажатую рамками убогой и нищей действительности. Не имевшие до этого возможности воплотиться в материальную жизнь желания и стремления — выходят наружу, обнажая уродливое, пока еще, нутро.