Территория души. О чем молчит церковь?

Таймшер мы привели лишь как пример. Это явление актуально для небедной части населения, и оно не исключает финансового расчета. Но это модель, показывающая один из путей рационального использования группой людей — одних и тех же ресурсов. Групповая собственность — прообраз собственности общинной.

Общинная собственность — еще более удобный вариант: ты трудишься в меру своих сил, способностей и талантов, а тебя обеспечивают всем необходимым. Человек имеет возможность сосредоточиться на своей основной деятельности, не занимаясь при этом отвлекающими его имущественными проблемами.

Для большей части людей нашей страны будет понятнее и ближе следующий пример:

Существует такое понятие, как муниципальная квартира, находящаяся в собственности города, или служебная квартира, находящаяся в ведении того или иного предприятия. И человек живет в ней, работая в инфраструктуре города, или на предприятии.

Кого-то это полностью устраивает, ибо дает определенную свободу: так, как человек не обременен правами, а значит и — обязанностями собственника, он может шире смотреть на жизнь, искать то место приложения своих способностей, которое его более устраивает, и в случае необходимости сменить место работы, не привязываясь к определенному населенному пункту. В случае переезда в другой город, он не будет ломать голову — что делать с прежним жильем. Для него этой проблемы — нет. Он будет искать такое место работы, где его, опять же, обеспечат нормальными условиями проживания. Не все люди столь подвижны по своему характеру. Многим нужно чувство дома, так сказать — место постоянной приписки. Оно дает им чувство защищенности и стабильности, хотя это чувство — иллюзия. Но речь не об этом. Существуют муниципальные квартиры, где человек живет всю свою жизнь, называя это место своим домом. Они живут спокойно, и не думают ни о каких правах собственности. Город же занимается рациональным распределением жилплощади.

Но для кого-то — очень принципиально, чтобы квартира числилась в его собственности. Но собственность — это уже крепкая привязка, ее не бросишь в случае чего…

Вспомните 90-е годы, когда людям вдруг разрешили «приватизировать» квартиры, в которых они проживали. Как все бросились становиться собственниками! А потом — разочарование. Эйфория прошла, и люди поняли, что вместе с красивым свидетельством они получили большие проблемы и ответственность, связанную с данной собственностью. Появились многочисленные желающие обратно «расприватизировать» свои квартиры.

Конечно ясно — в сложившихся условиях неразберихи после развала СССР — у людей пропала уверенность в будущем, и они стремились закрепить за собой хотя бы свое жилище, где они смогут спокойно дожить свой век, и где затем смогут жить их дети и внуки, даже если и не найдут подходящей работы. И, по-своему, они были правы.

Но в том-то и дело, что эта видимость «поплавка благополучия» имеет смысл только лишь в условиях анархии власти и экономического хаоса. Даже в «особо капиталистических» странах Запада давно поняли, что собственность на недвижимость — дело весьма хлопотное и неблагодарное. Поэтому, их основной средний класс населения — живет в квартирах и домах, снятых в наем. Только схема там чуть более сложная. В ней участвуют банки и ипотечное кредитование. Но это не та ипотека, которую мы знаем. Дом там никогда не станет собственностью живущего в нем. Не верите? Посмотрите западные художественные фильмы. В большом количестве фильмов есть сцены, где человек, лишившийся хорошей работы, вынужден переселяться из большого дома, который не в состоянии больше оплачивать, в дом поменьше, и попроще. Это — реалии прагматичного западного мира.

Если в стране и обществе все стабильно — человек с уверенностью смотрит в будущее. Так было в СССР практически вплоть до «перестройки». Людям просто не нужна была собственность на квартиры: они знали, что государство никогда не выгонит их на улицу, а у их детей и внуков всегда будет и работа, и жилье. И людей ничто не отвлекало от их основной деятельности — построения на деле светлого будущего своей великой страны. А присматривать за состоянием коллективной собственности было обязанностью тех, кто был поставлен выполнять эту работу.