Территория книгоедства

Интересно очень ведь,
честно говоря,
посмотреть на очередь,
что у пивларя:
не закроет занавесь,
не разгонит мент.
Рядом пролетарий здесь
и интеллигент.

Вот с ученой степенью,

хоть и сбили спесь,
весь покрытый зеленью,
абсолютно весь.
Вот стоит с портфельчиком,
ростом не велик,
кончил он портвейнчиком,
начал с чтенья книг.

Всех пивко обрадуешь,

вятич ли, москвич.
Так, Илья Абрамович?
Так, Иван Кузьмич?
Ах, лицо с улыбкою ласковою, ах!
Да под пивко, да с рыбкою,
с пенкой на губах!

Дальше повторялся первый куплет, и слушатели с исполнителем, то есть мной, наполняли из алюминиевого бидона имевшиеся под рукой емкости разливным жигулевским пивом, купленным в ближайшем ларьке.

Теперь идет эпоха бутылко-баночная. Ну еще эти пластиковые уродины очень в моде у некоторой части населения моей страны.

Лично я пиво не пью. Ларьки ушли, и пить пиво мне больше не интересно. Там же были разговоры, общение. А общаться с железной банкой – это значит не уважать себя. И здоровье, конечно, немаловажный фактор, но это уже второе.

Пикуль В

Великий русский художественный мистификатор и музыкальный выдумщик Сергей Курехин в одном из прижизненных интервью на вопрос «Ваше любимое чтение?» ответил так:

Некрасов. По чувству юмора с ним может сравниться только Тарас Шевченко, но юмор у Некрасова более изящный. Также очень люблю Борхеса, Розанова, Шестова. Достоевского люблю за невменяемость и мощную многозначительность. Пикуля не люблю, тяжел для понимания.

Писательская тяжесть – понятие относительное и условное. Для Курехина Пикуль писатель тяжелый, а вот для массового российского читателя 1970-1980-х Пикуль писатель стремительный в своей легкости и самый популярный в стране.

Популярности Пикулю добавляла его абсолютная неполиткорректность по отношению к иноверцам и иноземцам, которая даже для власть предержащих казалась чересчур нарочитой и оскорбительной. Уже один из первых его историко-политических романов «Из тупика» (1968) послужил поводом для замалчивания писателя, то есть вычеркивания имени Пикуля из критических статей и литературных обзоров. Когда же в 1979 году «Наш современник» напечатал под названием «У последней черты» сокращенный вариант романа «Нечистая сила», Пикуль вообще угодил в опалу и был публично объявлен антисемитом и черносотенцем. Он даже был вынужден уехать на остров Були в Балтийском море, чтобы спокойно заниматься там литературной работой под защитой своих друзей-моряков. Это произошло после того, как угрозы по телефону реализовались в несколько уличных инцидентов, закончившихся рукоприкладством и мордобитием.

Сам Пикуль считал себя писателем-патриотом и пунктом первым в будущем переустройстве России называл повсеместное введение в ней сухого закона.

Еще он резко отрицательно относился к рок-культуре вообще, а не только к западной.

«Включите телевизор, – говорил писатель в одном из интервью, – и вы увидите лохматых, грязных, развязных молодых людей, дергающихся в роковом экстазе. И эта непристойность наш идеал?»

Вот откуда, кстати, идет нелюбовь к Пикулю Курехина. От разной музыкальной эстетики.

Писарев Д

Наконец-то я добрался до Писарева. Давно хотел, да все как-то не выпадало случая. Теперь выпал.

Больше всего у Писарева мне нравится его максималистский задор. Этим он перекликается с Маяковским, бросавшим Пушкина с ладьи современности в набежавшую волну революции. Правда, после Маяковский остыл, даже протянул руку покойному дворянину Пушкину (не поменявшему «д» на «т») и пригласил его писать агитки для окон РОСТа. Возможно, Писарев так же остыл бы, но вот только ранняя смерть (в двадцать восемь лет) не дала этого сделать.