Территория пунктира

Дорога была забита людьми, животными и повозками. Я взял за шиворот мальчишку-проводника и спросил, насколько хорошо он знает предместья. Тот ответил, что вырос здесь, что может показать обходной путь, и потребовал в оплату два обола. Я заплатил. Сунув монеты за щеку, мальчишка провёл нас узкими улочками меж домов и загонов со скотом к внешней городской стене. Возле ворот горели костры, гоплиты из отряда Менона окружали их двойным кольцом. Сам Менон сидел на корточках у обочины. Шамаш-эрибу-укин нависнув над ним тёмной тучей, говорил что-то, добавляя лёгкими круговыми жестами убедительность своим словам. Когда мы подошли ближе, я разобрал:

— Это ничуть не умаляет твоё положение, уважаемый Менон из Фессалии. Отныне ты сила, с которой мы будем считаться и поддерживать во всех предприятиях. Поэтому прошу понять меня правильно. Грекам никто не запрещает входить в город. С первыми лучами солнца, как только откроют ворота, всех вас будут ждать во дворце Набу-кудурри-уцура[27]. И впредь вы так же сможете посещать городские дворцы и храмы без каких-либо ограничений. Однако твои воины ведут себя чересчур шумно и вызывающе. Им необходимо время, дабы научиться вести себя подобающим образом. Один из отрядов по твоему выбору мы готовы разместить в предместьях за внешней стеной, но остальные, во славу Мардука[28], должны оставаться во вне.

Менон чесал подбородок, пытаясь вникнуть в смысл сказанного, но не мог. Хотя что тут вникать? Халдей попросту прогибал его под себя. Сначала он попросил не вмешиваться в дела города. Мелочь какая, подумаешь. Теперь намекает, что гоплиты ведут себя уж слишком по-варварски, и во-избежании недоразумений с местным населением им лучше находиться за городскими пределами. Так всем спокойнее. А завтра он и вовсе отправит нас покорять каких-нибудь своих торговых конкурентов, чтоб те не слишком задирались и чтоб иным неповадно было. Неделя-другая — и фессалиец начнёт вилять хвостиком, а чтоб он не слишком сильно задумывался над будущим, халдей будет подкармливать его сладкими кусочками со своего стола.

Классика.

И меня как будто озарило: Клеарха убили не потому что Менон жаждал власти, его убили потому что Меноном проще управлять. Большой, сильный и глупый. Я ошибался насчёт фессалийца, не он виноват в смерти отца — халдей. И раба ко мне тоже подослал халдей, поэтому я и не увидел в памяти Сира знакомых лиц. Их там не было.

Вот всё и прояснилось. Какой же я дурак.

— Вам дадут чиновников, наделённых особыми полномочиями, — продолжал говорить Шамаш-эрибу-укин. — Они укажут каждому отряду гоплитов место, где им предоставят всё необходимое. Никто ни в чём не будет нуждаться.

Эти слова прозвучали для Менона более понятливо, и он закивал. Он ещё не осознавал, что становится марионеткой в руках Вавилона, да и вряд ли осознает это когда-либо, а вот Проксен догадался. Я видел его лицо, по нему волнами катились судороги. Возможно, сейчас он пожалел, что пошёл за Меноном, а не остался со мной. Или подумал, что надо было самому становиться старшим стратегом. Вот только кто на поезд опоздал, тот к бабушке не едет.

Когда мы вернулись назад, гоплиты спали, расположившись прямо на земле. Сократа видно не было, видимо, увёл Николет в одну из халуп. Я не стал их искать, привалился спиной к дувалу[29] и уснул.

Наш приход внёс в жизнь вавилонских предместий лёгкую панику. Мы перекрыли улицы так, что и ни одна повозка не могла проехать, а уж пройти мимо боялись не только люди, но и животные. Гоплиты прятались от солнца в тени навесов, и со скуки задирали каждого, кто появлялся на дороге. Ситуация казалась двойственной. С одной стороны мы завоеватели и имели право на добычу, с другой — союзники, и обязаны если не защищать местное население, то хотя бы не трогать. Парадокс. К тому же я запретил гоплитам ходить к реке или на рынок, ждал, когда появится обещанный халдеем чиновник.

Появился он только к полудню, вернее, появилась. Это была та самая женщина, которую я видел возле караван-сарая. Её сопровождал десяток телохранителей и два писца. Держалась она важно, я бы сказал пренебрежительно, в глазах блестели золотые искорки.

Тоже маг? Расплодилось их по Вавилонщине…

Мы сидели в тени навеса, жевали финики. Хирософ рассказывал какую-то смешную историю времён начала Пелопонесской войны[30]. Чиновница появилась со стороны города в лёгком открытом паланкине, который несли шестеро рабов. Когда паланкин поставили на землю, она некоторое время ждала, что мы подойдём. Напрасно. Никто из нас не шевельнулся, только Сократ метнулся к ближайшей пальме за новой партией фиников.

Чиновница сопела и ёрзала на подушках. Со стороны это выглядело очень смешно, смешнее истории Хирософа. Открыто мы не смеялись, но весёлыми взглядами перекинулись.

Наконец, она не выдержала и сказала громко и ни к кому конкретно не обращаясь:

— Вы должны подойти ко мне!